Кара скривилась, словно у нее заболели зубы. И тогда Маша поняла, почему девочка-руки не прошла пробы. И одновременно ужаснулась, представив, что и завтра ей придется весь день «зажигаться» и «играть с ребятками». От эмоций она уставала намного сильнее, чем от позирования.

— Я тебе говорила еще вчера, — напомнила Морена, — что важны и внешность, и внутренняя суть. Твоя необычная для нашего мира внешность остановит взгляд покупателя, а сразу после этого ты передашь ему свое настроение. Такова наша реклама.

«Когда же я стану спасать мир, если все мои дни теперь будут проходить вот так?» — От этой мысли у Маши снова пропал аппетит, она не смогла доесть паштет, который сильно смахивал бы на шпротный, если бы не был нежным, как взбитые сливки.

Конечно, утром Машины туфельки оказались у ее кровати. Обрадовавшись, девочка почти запрыгнула в них, но угодила босыми ногами во что-то холодное и липкое. Попытавшись разуться, она поняла, что морские девы исполнили свое намерение — налили ей в туфли клей. Маша прошаркала в испорченных туфлях в умывальную, чтобы отмыть ноги и обувь, но там взглянула на себя в зеркало и взвыла, схватившись за волосы, — они стали неровного синего цвета, судя по всему, это была та самая несмываемая краска, которой вчера раскрасили ей лицо. Венесса, мирно умывавшаяся в углу, пулей вылетела в коридор, Маша услышала, как она сказала кому-то:

— Носочница воет!

Маша поплелась в душевую. Туфли и волосы были восстановлены с помощью магии, но с ногами этот номер не прошел, клей вонял рыбой и скатывался в серые шарики, однако смыть его водой не получалось. Снова и снова намыливала девочка ноги, пока не заплакала от бессилия. Ее рыдания неожиданно громко разнеслись по пустой душевой, девочка смутилась и включила воду посильнее, чтобы под ее шум поплакать как следует. Спустя несколько минут в душевую постучали. В приоткрытую дверь просунулась чья-то рука с пластиковым флаконом. Когда Маша взяла флакон, неожиданная гостья убежала. Девочке показалось, что это была Лилия. Жидкость оказалась прозрачной и текучей, как вода, однако пахла чем-то химическим. Сама по себе она ничем не помогла, но в сочетании с водой вдруг бурно вспенилась, и этой пеной, быстро твердеющей и темнеющей, Маша наконец-то оттерла свои многострадальные ноги. Флакон она оставила в душевой. За завтраком девочки не разговаривали с Машей, только Дельфа пошутила, что, видимо, Маше очень понравился кефир из молока коровяки, раз она смогла выразить по его поводу такой восторг в рекламе.

— Я и не знала, что что-то рекламирую, — пожала плечами Маша. — Фотографировалась — и все. О чем думала, не помню, кажется, о моих... родителях.

Сначала она хотела сказать — «носочках», однако в последний момент решила, что это будет означать ее готовность к войне. Мама всегда говорила, что худой мир лучше доброй ссоры. Кто знает, может, объяви она войну, ей в следующий раз не принесут растворитель для клея в душевую? От нее, кстати, не укрылись старания Венессы и Кары заглянуть под стол и посмотреть на ее ноги. Дельфа и Лилия вели себя как обычно.

Морена немного опоздала на завтрак, ее аквамариновые глаза сияли как обычно, однака веки казались чуточку припухшими, словно она плакала. Жадно выпив стакан горячего кефира, звезда немного нервно сказала Маше:

— Подожди меня после завтрака, я тебя провожу. Совет морских дев решил, что се-годня тебе стоит попробовать поработать с Красной Мя. Может быть, в паре с Гран Кокет Слоник.

Последнее слово она произнесла с ударе-нием на последний слог. Маше эти имена ни о чем не говорили, однако Кара уронила и разбила стакан, а Венесса закричала:

— Второй день в деле — и уже Красная Мя! Вы там все с ума посходили?

— Я сама в шоке, но рада за Машу, такая карьера — редкость, лишь бы не снизить обороты, — Морена улыбнулась, но ее губы дрогнули. Ела она немного, попросила второй стакан кефира, смотрела поверх всех голов в сторону океана. Что-то ее явно мучило, и Маше хотелось верить, что не она тому виной.

Они снова поднимались по вертящимся винтовым лестницам и проходили длинными зеркальными коридорами. Маша надеялась на свой фонарик колокольцев, который висел у нее на груди, на шнурке, вместе с кристаллом кварца, однако старалась по мере сил запоминать дорогу. Вот и нужная

комната — небольшая, с низким потолком, но по сравнению со вчерашней уютная и даже нарядная. На огромном, во всю стену окне атласные алые шторы в крупных складках, одна стена зеленая, другая зеркальная, третья темно-розовая. Посреди комнаты фотоаппарат. Однако Красная Мя не спала на нем, как Желтая Мя, напротив, она с комфортом восседала на розовом бархатном кресле у низкого стеклянного столика и пила горячую пряную воду — ту самую, из баночек с кораллами, заедая ее точно таким же пирожным с кремом из криля, какие были в Машиных апартаментах. Компанию ей составляла Гран Кокет Слоник — трехротая розовая слониха в платье из атласных бантиков. Она так походила на недавнюю Машину знакомую по космопорту, что девочка даже вздрогнула. Однако она ошиблась — Гран Кокет Слоник была намного миниатюрнее и грациознее космической путешественницы. Ростом она оказалась всего только на голову выше Маши, объемом — со слегка упитанного взрослого человека.

— Угощайся, милая, — промурлыкала Красная Мя — ее голос также был похож на жужжание фена, только очень мягкое и ласковое. — Сначала мы должны стать друзьями.

— Но я только что завтракала! — запротестовала Маша.

— Ты же любишь коралловый напиток, пожалуйста, посиди с нами. Кокеша рассказывает такие смешные истории!..

Спустя несколько минут Маша от души хохотала над рассказами Кокеши и смотрела на нее влюбленными глазами. Трехротая слониха оказалась великолепным рассказчиком, тонким и умным собеседником. Когда коралловый напиток закончился, Красная Мя объяснила, что они обе — и Маша, и Кокеша — девочки-подростки, девочки-соседки, только принадлежат они к разным расам.

— Цель у нас, несомненно, рассказать о том, что нам нравится — коралловый чай, красивая одежда, курсы дельфиньего языка. Однако, кроме этой меркантильной цели, есть и высокая — чтобы ваши расы подружились, чтобы дети общались так же свободно, как вы, Маша и Кокеша. Поэтому мы и решили, что вы поработаете в паре. Ведь вы понравились друг другу, правда?

— Конечно, — Кокеша улыбнулась. — Машенька такая искренняя, такая эмоциональная.

— Очень понравились! — Маша протянула руку розовой слонихе, остро жалея, что дома у нее нет такой подруги, даже никого похожего на нее. В этот момент она вспомнила, что ее подруги поругались между собой и что ей предстоит их мирить по возвращении. А как это сделать, она еще не решила... Хотя девочка постаралась улыбнуться Кокеше, глаза у нее затуманились не то воспоминаниями, не то слезами.

— Мрр, я чувствую напряжение, — расстроилась Красная Мя и обвила девочек тонкими пушистыми руками.

— Это не относится к Кокеше, — призналась Маша. — Это у меня отношения с подругами не складываются.