— Значит, это была правда насчет пива и футбола? — спросил он, входя в дом вслед за хозяйкой.

Эмбер нырнула в холодильник.

— Что хочешь: минеральной воды, сока, колы, чаю со льдом? Может, кофе? Или пива? — Она вытащила из холодильника гору банок и бутылок и взгромоздила все это на стол. — Кстати, Питер, я никогда не обманываю, — добавила она, смерив его тяжелым взглядом.

Последние слова напомнили ей сцену из недавнего прошлого, и девушка тут же пожалела, что произнесла их. Меньше всего на свете ей хотелось вспоминать их предыдущие… беседы.

— Эмбер…

Он потянулся к ней, но девушка отступила в сторону и указала на табурет.

— Садись, пожалуйста. Думаю, в такую жару светлое пиво как нельзя кстати, — произнесла она, кидая ему жестяную банку. — А мне нужно дорезать салат. Скоро вернутся сестры, их нельзя оставить без обеда.

Эмбер повернулась к нему вполоборота и стала шинковать капусту. Она все-таки выиграла пару минут, хотя буквально нутром чувствовала, что Питер не спускает с нее глаз.

Зачем он приехал? Неужели действительно потому, что боялся, как бы она или ее сестры не оказались жертвами последнего нападения. Это значит, что ему на самом деле не все равно?..

— Аманда рассказала тебе о нашем субботнем разговоре? — спросил Питер.

— Да, рассказала, — ответила Эмбер, разрезая лимон и поливая его соком овощи в миске. Она перемешала салат, накрыла крышкой, отставила в сторону, вытерла руки и уселась за стол напротив Питера. — Вот тут еще арахис остался, — сказала она, пододвигая к нему тарелку с орешками. — После смерти нашей матери Аманда взяла на себя роль главного защитника и старшей наседки по курятнику. — Эмбер говорила шутливым тоном, чтобы скрыть, насколько разозлилась на сестру, когда та, вернувшись вчера домой, поведала о своей поездке.

Питер усмехнулся.

— Она отлично справляется со своими обязанностями. Я, по крайней мере, пожаловаться не могу. Аманда почти убедила меня держаться от тебя подальше.

— Правда, несколько запоздало, — ответила Эмбер, со щелчком открывая банку пива и делая большой глоток.

Аманда защищала сестер, сколько они себя помнили. Но те становились старше и с возрастом все сильнее ощущали всю бесполезность попыток оградить их от опасностей внешней жизни. Эмбер пришла в ярость от непрошеного вмешательства Аманды в ее личную жизнь, и со вчерашнего вечера сестры едва ли обменялись парой фраз.

И все же Питер — честь и хвала ему за то — не рассказал Аманде, что произошло между ними в его номере.

— А когда умерла твоя мать? — спросил он.

Эмбер подняла глаза.

— Мне было три года… Значит, двадцать два года назад, — ответила девушка и снова опустила взгляд.

Питер грустно покачал головой.

— Это должно быть очень… — Он не договорил, отпил из банки и неожиданно продолжил: — Мне было тринадцать, когда от нас ушла мать.

Но Эмбер поняла, что он уже жалеет о своем признании. Питер Бомовски не из тех, кто распространяется о личной жизни.

— Не пора ли проверить мясо в духовке? — спросил он, подтверждая ее догадку.

— В самом деле, что это я! — засуетилась девушка и опустилась на корточки перед плитой. Мясо были почти готово, теперь его оставалось только полить соусом и посыпать тертым сыром. — Пойду за соусом. Я ненадолго, — сказала она и скрылась в глубине дома.

Однако ему хватит времени, чтобы вновь возвести защитные барьеры. Меньше всего на свете он хотел, чтобы эта девушка сочувствовала ему и, что еще хуже, жалела его. Ему была нужна только ее любовь, и ничто другое.

Спускаясь по витой лесенке в погреб, Эмбер думала, что, несмотря на все гадости, которые он вчера наговорил ей, она почти наверняка влюблена в него. Сомнений оставалось все меньше и меньше.

Кажется, Аманда предупредила не того человека!

Что я здесь делаю? — недоумевал Питер, прохаживаясь по кухне. Как только Эмбер открыла дверь, он уже знал, что с ней все в порядке. Почему же тогда не извинился за беспокойство и не убрался восвояси?

Потому что не мог! Потому что так страшно испугался, услышав про нападение, что просто наслаждался ее видом, звуком ее голоса. Ему казалось, что никогда в жизни он не был так счастлив. Питер чувствовал себя как человек, обретший сокровище, с которым распрощался навсегда.

Но зачем нужно было говорить о своей матери, этого Питер никак не мог понять, тем более одобрить. Раньше он никому не рассказывал об этом печальном событии и о том, как ужасно оно на него повлияло. И дело не в том, что он хотел поддержать Эмбер и показать, что она не одна. Ведь ее мама умерла, а не просто ушла из семьи.

Так, нужно уходить отсюда, и немедленно!

Но Питер не успел даже подняться с табурета, как открылась дверь и в кухню вошла Аманда. Она не сумела скрыть удивления, увидев, кто сидит за столом и потягивает пиво из банки, но тут же взяла себя в руки и приветливо улыбнулась.

— Эмбер пошла в кладовку за соусом к мясу, — сообщил он.

— Понятно, — кивнула Аманда и не стала больше задавать вопросов. Она выглядела усталой и тяжело опустилась на табурет. — Хотите еще пива? — спросила она, поворачиваясь к холодильнику и открывая дверцу.

— Нет, спасибо, — ответил Питер, вспоминая свое намерение как можно скорее покинуть этот дом. — Как ваши зубы?

— Зубы? — Аманда удивленно посмотрела на него.

— Эмбер сказала, что вы были у зубного.

— Ах, ну да, — кивнула девушка. — Все отлично! — выпалила она и стала сосредоточенно наливать кока-колу в стакан.

Прищурившись, Питер наблюдал за ней. Он заметил, что его невинный вопрос застал Аманду врасплох и что она старается не встречаться с ним глазами. Если Аманда Ривер была сегодня у врача, то его зовут Элвис Пресли!

Автоматически возникал вопрос, где же она была на самом деле? И почему солгала сестре?

— О, Аманда! — радостно воскликнула Эмбер, появляясь в дверях кухни с бутылкой соуса в руках. — Уже вернулась? С зубами все…

— Все отлично, — перебил ее Питер. — Мы уже обсудили этот вопрос. Зубы твоей сестры в таком же идеальном состоянии, как твои собственные.

Его замечание достигло цели. Эмбер покраснела, вспомнив, как вчера в порыве страсти укусила его за плечо. Но ей было неизвестно, что синяк по-прежнему красуется на его коже как наглядное подтверждение здоровья ее зубов.

Значит, Аманда так и не узнала, что произошло между ними в субботу вечером.

Нельзя сказать, чтобы Питер гордился своим вчерашним поведением. Или тем, что сделал вид, будто для него это происшествие ничего не значит.

Он не мог заснуть всю ночь, вспоминая ее губы на своих губах, аромат ее кожи и волос, сильное гибкое тело. И спорил сам с собой, мучаясь неопределенностью и неуверенностью. Он жаждал объясниться с Эмбер, сказать, что на самом деле не думает и сотой доли тех гадостей, что ей наговорил, что ему просто нужно было защищаться. В то же время он понимал, что такое признание усложнит его положение гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. А этого он не мог себе позволить.