Питер легко подхватил ее на руки, отнес в спальню и бережно положил на кровать. Сам опустился рядом, крепко сжал в объятиях и снова поцеловал в губы.

Робость Эмбер словно рукой сняло — она отвечала ему, как страстная любовница, стремясь доставить наслаждение, которое испытывала сама. И видимо, достигла желаемого, потому что Питер глухо застонал и сильнее впился в ее нежный рот. Он ласкал ее грудь, плоский живот. Почувствовав нежные прикосновения к внутренней стороне бедер, Эмбер глубоко вздохнула и раскрылась навстречу ему. Она находилась в полузабытьи от восторга, но тело знало, что делать.

— Эмбер, если хочешь, чтобы я остановился, скажи это сейчас, или будет поздно, — прошептал Питер, жарко дыша ей в волосы.

Его голос подействовал на девушку отрезвляюще. Она неожиданно очнулась от волшебного сна, очнулась униженной, отвергнутой.

Эмбер резко села в постели, пытаясь прикрыть руками обнаженную грудь. Она пожирала Питера потемневшими от страсти глазами и видела в его взгляде ответное чувство.

— Не смотри на меня так, — наконец не выдержал он и протянул к ней руку, но тут же отдернул.

— Как? — полушепотом спросила она, облизывая неожиданно пересохшие губы.

Неужели этот глухой, полный вожделения голос принадлежит ей? Эмбер подумала, что посмотрись она сейчас в зеркало, то не узнала бы себя.

Она и так не узнавала себя. Если бы Питер не заговорил, она бы отдалась ему, хотя такое поведение противоречило всем ее принципам. А все потому, что в какой-то момент ощутила, что она и этот мужчина — половинки единого целого, которые наконец-то нашли друг друга и готовы соединиться.

— Будто я чудовище, от которого тебе нужно защититься, — холодно произнес он и отвернулся.

Неужели она в самом деле так выглядит? Если да, то его обвинение несправедливо, потому что защищаться ей нужно только от самой себя.

— Питер…

Прежде чем она успела дотронуться до его руки, Питер сел на кровать спиной к ней и произнес, уставившись в пол:

— Думаю, Эмбер, тебе лучше уйти сейчас, пока никто из нас не сказал и не сделал ничего, о чем мы потом пожалеем.

Разве они еще не добились этого?

Насчет себя Эмбер не сомневалась. Одного взгляда на Питера было достаточно, чтобы понять: он отнюдь не на седьмом небе от счастья.

Обхватив себя руками за плечи, она поднялась и прошла в гостиную, где лежала ее рубашка. Дрожащими руками попыталась застегнуть бюстгальтер, но у нее ничего не вышло.

Из спальни вышел Питер и медленно приблизился к ней.

— Позволь, я тебе помогу, — сказал он.

После этого накинул ей на плечи поднятую с пола рубашку.

Опустив руки, Эмбер неподвижно стояла посреди комнаты. Она пыталась обнаружить хотя бы отголоски страсти в этом невозмутимом мужчине, который всего несколько мгновений назад сгорал от желания. Но видела, что Питер Бомовски совершенно спокоен, только волосы чуть более растрепаны, чем обычно.

— Не кажется ли тебе, что ты несколько запоздала с этим выражением сожаления на лице? — сухо произнес он.

Эмбер вздрогнула: его несправедливые слова причинили ей сильную боль.

— Мне пора идти, — сказала она, опустив голову, чтобы не обнаружить перед ним своих слез.

— Сбегаешь с поля боя, Эмбер? — усмехнулся Питер, с высокомерным видом складывая руки на груди.

Она обернулась, чтобы сказать ему что-нибудь резкое или даже ударить, но тут заметила в зеркале свое изображение. Эмбер не поняла бы, что это она, если бы не знала, что кроме них двоих в комнате больше никого нет.

Густые светлые волосы растрепались, на бледном от неудовлетворенной страсти лице горели колдовские зеленые глаза, губы рдели как открытая рана. Да, она выглядела как женщина, в которой проснулось желание…

Эмбер тяжело сглотнула и с трудом отвела взгляд от собственного отражения.

— Не сбегаю, а ухожу с достоинством, — произнесла она жестко. — Мне вообще не следовало к тебе приходить!

— Да, не следовало, — мрачно подтвердил Питер и уселся в кресло, заложив руки за голову и закинув ногу на ногу. — Не так давно ты спросила меня, как я сплю по ночам, — напомнил он издевательским тоном. — Так вот, если тебе по-прежнему любопытно: очень редко один.

Он улыбнулся одними губами, в глубине темных глаз заплясали демонические огоньки.

Питер специально мучил ее, поэтому она не собиралась доставлять ему удовольствие, показывая свою боль. Эмбер с легкостью представила толпу безликих женщин, которые окружали его, спали в его постели, обнимали и целовали его.

— Значит, сегодня ночью тебе не повезло, — насмешливо протянула она.

Питер лениво взглянул на наручные часы.

— Пока еще есть время, милая. Я успею.

— Ты отвратителен! — воскликнула девушка, не выдержав его цинизма.

Он пожал плечами.

— Иди домой, Эмбер, — устало и снисходительно сказал Питер. — Тебе пора. Возвращайся, когда немного подрастешь.

Она сжала кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладони.

— Значит, все было подстроено от начала до конца, да? — гневно спросила она. — И слова насчет любви с первого взгляда тоже были в твоем плане обольщения?

Он изобразил восхищение.

— Не побоюсь признаться, что ты произвела на меня сильное впечатление, назвав вещи своими именами. Любви не существует, есть только физическое влечение, желание…

Эмбер нещадно разозлилась на себя, ведь с первых же минут знакомства было ясно, что за человек перед ней, и она одна виновата в случившемся!

— А желание, к счастью, мы можем испытывать не только к одному человеку, — спокойно продолжил Питер. — Кроме того, Эмбер, — в его глазах снова загорелась насмешка, — есть у меня ощущение, что если кто из нас и не будет спать сегодня ночью, так это ты.

И он с вызовом посмотрел на нее.

Пора уносить ноги, подумала Эмбер. Подальше от Питера, подальше от этого номера, где она чуть было не отдалась заклятому врагу.

— Моя совесть чиста, а вот как насчет вашей, мистер П.Д. Бомовски? — съязвила она, задирая подбородок.

Но на Питера это не произвело впечатления.

— Аналогично, — спокойно произнес он.

— Тогда у нас с тобой разные представления о том, что такое совесть. — И Эмбер укоризненно покачала головой.

— Кажется, для человека, который собирался уходить десять минут назад, ты не слишком торопишься, — заметил Питер.

У Эмбер перехватило дыхание от обиды.

— Не волнуйся, я уже ухожу. И больше не желаю с тобой встречаться!

В ответ он усмехнулся.