Днем 10 июня неожиданно батальон построили, отобрали человек 100, погрузили на машины и увезли на ст. Гусино под Смоленском, где мы на одной запасной железнодорожной ветке в течение недели разгружали эшелоны с боеприпасами (мины, снаряды, бомбы и т. д.). Два часа давали на разгрузку эшелона, затем подавали новый эшелон, и вторая смена приступала к его разгрузке, затем снова мы, и так круглосуточно.

К вечеру вдоль всего пути набирался склад штабелей боеприпасов. Нетрудно представить, что было бы, если бы немцы сбросили на эти склады хотя бы одну бомбу! Однако к утру, за короткую летнюю ночь, всё это увозилось автомашинами на передовую.

Было ясно, что готовится большое наступление. И оно состоялось.

21 июня из нас, выздоравливающих, были созданы и отправлены в штабы дивизии группы примерно по по 10-15 человек. Как потом выяснилось, это создавались конвойные команды для ожидаемых военнопленных немцев. В одну из этих групп попал и я. Дивизия, к которой прикомандировывалась наша группа, располагалась на торфяниках и болотах вблизи поселка Осенторф в 20 км от Орши.

День 23 июня 1944 года был днём начала, как тогда его называли, «пятого Сталинского удара». Он был нанесён на участке Бобруйск-Могилев-Орша и имел цель освободить Белоруссию.

Мне пришлось быть участником этой операции, как уже говорилось, в роли конвоира военнопленных. Нашей задачей было забирать в районе переднего края пленных и конвоировать их до штаба бригады. Затем мы возвращались, догоняя ушедшие вперёд войска, и брали новую партию. Пленных было настолько много, что с каждым разом приходилось всё меньше конвоиров на группу пленных. Например, на 50 человек сначала было 4 конвоира, потом 1.

Следует отметить гуманность советского человека. Эти пленные, будучи приведёнными в сборные пункты при штабе бригады, для начала мылись в бане, затем получали наш тыловой солдатский паек (кроме сахара и табака).

Разве можно это сравнить с тем, что делали с нашими пленными немцы?!

Наступление шло на участке протяжённостью 140 км, причём основной удар наносился в районе города Орша, где на линии в 33 км были сосредоточены главные силы. В этой операции по литературным данным участвовали (без тыловых подразделений) 400 тысяч человек, большинство — под Оршей. На каждый километр фронта приходилось по 212 орудий (т. е. через каждые 5 м — орудие), не считая минометов, «катюш» и танков!

Рано утром началась артподготовка, продолжавшаяся несколько часов. В результате такой «обработки» оборона немцев была смята, разрушена, огневые точки подавлены, и в этот прорыв было брошено большое количество войск.

Результатом этого наступления было полное освобождение Белоруссии и Литвы, выход Красной армии на государственную границу СССР.

Досталось это дорогой ценой. Только под Оршей из нашей 2-й армии в мемориальном комплексе погребено 10 тысяч человек.

В ходе всего наступления, до самых границ Восточной Пруссии, мне пришлось быть конвоиром. Всё время мы перемещались от фронта в недалекий (10-15 км) тыл, и снова к фронту. Приходилось попадать и под артобстрел, бомбёжки, но всё же это была уже не передовая, хотя некоторые и пытались устроить себе «передовую» в районе штаба бригады. Например: привёл я человек 15-20 пленных в штаб бригады, передал их документы офицеру. Вдруг вижу, подходит к офицеру, который принял от меня пленных, женщина-офицер, явно штабной работник. Поговорила она с офицером, тот ей кивнул головой в знак согласия, она вытащила пистолет и приказала одному из пленных отойти в сторону, метров на 10 к кустам и расстреляла его на глазах у всех.

Из запасных полков, из команд выздоравливающих стали набирать солдат, имеющих образование выше 7 классов для обучения на офицеров. Так я попал на курсы младших лейтенантов 3-го Белорусского фронта. Кроме учёбы мы занимались караулом и выполнением некоторых боевых заданий, так как курсы были в прифронтовой полосе и двигались вместе с фронтом.

В январе 1945 года было предпринято небольшое наступление, и наши войска вошли в Восточную Пруссию и продвинулись почти до Кёнигсберга. Наши курсы перебрались из Вильнюса в г. Рессель.

Перед самым перемещением мне пришлось участвовать в похоронах командующего 3-м Белорусским фронтом Черняховского.

В Ресселе, этом красивом, уютном, не слишком разрушенном немецком городке мне и довелось встретить День Победы 9 мая.

Радости, ликования, стрельбы было предостаточно.

В июле мы вернулись в Россию.

1989 г.

СИБРИКОВ Порфирий Александрович

Уроженец города Шумиха Курганской области. В Челябгипромезе работал в 1956—1964 и в 1969—1975 гг.

Дисциплинированный, исполнительный работник.

Хороший специалист-проектант, руководитель группы строительного отдела № 2.

Награждён: Орденом Отечественной войны I степени, медалями: «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За Победу над Германией», юбилейными медалями: «20 лет Победы», «30 лет Победы», «50 лет ВС СССР», «60 лет ВС СССР», «70 лет ВС СССР», «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Ветеран труда».

Почётными знаками: «Ветеран Волховского фронта», «Ветеран 2-й ударной армии», «Ветеран Уральских лыжных батальонов», «Ветеран 5-й армии», «Воину-освободителю Латвийской ССР».

Как я воевал

22 июня 1941 года объявили по радио, что в 4 часа утра на нас напала коричневая чума и наступила общая большая беда.

Нарушив договор о ненападении, тишину наших границ, гитлеровская Германия пошла на нашу страну захватнической войной. Мы войну ждали, но всё-таки она началась внезапно.

Я в тот день защищал диплом в Челябинском коммунально-строительном техникуме.

После защиты диплома меня направили в город Каменск-Уральский Свердловской области, в трест «Уралалюминьстрой» на строительство военного объекта.

В октябре 1941 года я пошёл в городской комитет комсомола с просьбой направить меня добровольцем на фронт, хотя в военкомате я был на учёте как нестроевой. Таких как я желающих было много.

В декабре 1941 года мы поехали из Свердловска на фронт в составе отдельного лыжного батальона, где меня определили в миномётчики.

Горячее питание было на седьмые сутки, на вокзале.

Выгрузившись, пошли к передовой на лыжах.

На войне суровые законы. Были ошибки и преступления. Был свидетелем, как перед выстроившимся батальоном остановилась санная повозка, на которой привезли двух раненых солдат и поставили их на колени лицом к яме. Офицер, который их привёз, зачитал бумагу, в которой было написано, что эти солдаты — самострелы (членовредительство), и они приговорены к расстрелу. Что он лично и сделал, выстрелив из пистолета в затылок каждому и столкнув их в яму...

Ночами шли на лыжах. Лес казался бесконечным. В январе