Нечему, стало быть, удивляться, что на «ни в чем не повинных» сынов Иуды смотрели сообразно с изложенным и в Средние века.

Джордано Бруно, величайший философ эпохи Возрождения, определяет евреев так: «Презреннейшая и наиболее испорченная раса в мире, по своим побуждениям самая низкая и грязная. Изверги рода человеческого и подонки народов. Евреи представляются в такой мере зачумленным и опасным племенем, что заслуживают возмездия уже со времени появления своего на свет. Это – всегда раболепствующее, замкнутое и невыносимое для других наций отродье зверски ненавидит их всех и, по праву и долгу, презирается ими в свою очередь!»

«Баниане в Индии – то же, что сыны Иуды в Европе, – говорит со своей стороны не фанатик-монах, а свободный мыслитель, Вольтер. – От других народов их обособляет религия, столь же древняя, как летописи мира, а связывает торговля, в которой они играют роль факторов. Эти баниане наряду с гебрами не уступят евреям ни в древности происхождения, ни в богатстве. Между тем, их повсюду встречают радушно, тогда как евреи внушают отвращение всем народам, среди которых живут…»

Таков же, наконец, вывод истории и по свидетельству гуманнейшего из профессоров Московского университета, благородного Грановского: «В искусстве возбуждать против себя ненависть, евреи не знали соперников!..»

А как итог всего указанного приобретает, наконец, сугубую важность и argumentum bacculinum на посрамление шаббесгоев отзыв Эммануила Канта: «Палестинцы, которые живут среди нас, привлекли на себя внимание ростовщическим духом и репутацией плутов, хорошо обоснованной в огромном большинстве случаев. Строго говоря, казалось бы нелепым воображать себе целую нацию, где всякий человек – вор. Но не менее странно видеть и такой народ, который весь состоит исключительно из торгашей, пренебрегающих честью быть добрыми гражданами страны, их приютившей, а взамен того предпочитающих наживу, которую они добывают, обманывая жителей этой самой же страны!»

Только обосновавшись на упомянутых авторитетах, можно уразуметь всю глубину заключения, к которому пришел, в свою очередь, Дюринг («Еврейский вопрос» – Москва, 1896): «Еврейский вопрос лежит не столько за нами, сколько перед нами. Жиды стали бы поработителями, если бы сами не бывали порабощаемы. Они истребили бы целые народности, если бы их собственному размножению не созидались должные границы. Без ярма, эта раса не может толочься среди других народов, не нанося им злейшего вреда. Рабы египтян – евреи получили от них в приданое и мораль рабов. Они ее берегут тщательно, а за время средневекового отчуждения взлелеяли в себе и добродетель особого рода. Свив рабье гнездо новых народов, это племя, так же отвергаемое и презираемое, удержало и свою старую роль, но путем эксплуатации даже рабского положения, продолжает обогащаться золотом и серебром своих господ, подобно тому, как оно проделывало это уже в древнем Египте!..»

Мыслимо ли покориться еврейству?!..

XXIV. «Il у a pour l'historien deux joies: decouvrir се qu ignorent les autres et renverser ce qu'ils croient savoir», – справедливо говорит Этьен Лями (Etienne Lamis).

Исполнив на этой дороге то, что было в наших силах, мы, к сожалению, не имеем возможности, да и не считаем себя вправе отвлекаться далее в безграничную область, которую затронули, лишь как один из устоев главной проблемы настоящего исследования. Цель же его – дать, по возможности, фотограмму служения «избранного народа» золотому тельцу, но уже не в Синайской пустыне и не только под видом религиозного обряда, а на пути к всемирному господству, в центрах современной политико-социальной жизни, среди народов и государств, через прессу, учредительство, займы и биржевую игру, в страшных храмах Маммоны…

XXV. Queta non movere!.. За нарушением этого принципа крестоносцами, еще раз поднялся Восток Азии. Византию наводнили полчища турок, которые хотя не были семитами, но исповедовали Коран, а своего султана почитали, как калифа правоверных. Таким образом, падение Константинополя являлось воочию новым штормовым сигналом наступления семитического урагана. Нельзя без волнения читать вдохновенные страницы Мишеле, когда он повествует о беспредельной панике и неутолимой скорби, охвативших Западную Европу перед свирепыми злодеяниями поработителей-османов.

Солиман Великолепный повелевал уже 120.000.000 людей и мог по праву мечтать о мировом владычестве. Если поход на священную римскую империю, в лице Австрии, ему не удалось исполнить самому, то за это взялся один из его наследников. К счастью для арийских народов, – подобно Карлу Мартеллу на Западе, Ян Собесский на Востоке разбил турок под Веной и положил начало упадку Ислама.

Тем не менее, целые потоки своей крови довелось затем проливать еще русскому народу в войнах с Турцией, а Константинополь и доныне в руках мусульманского калифа, хотя он и успел превратиться не только в «английского дворника», но и в ставленника «младотурок», как на потеху «избранного народа», переименовали себя некогда выгнанные испанцами, а ныне салоникские, частью перешедшие, впрочем, даже в мусульманство старые жиды!..

XXVI. Так или иначе, но уже с семнадцатого столетия арийцы Европы испытывают новую превратность судьбы. Внешняя борьба с семитизмом видоизменилась в тяжелую внутреннюю болезнь. С беспримерной раньше силой, вновь поставлен на очередь еврейский вопрос. Разгораясь безостановочно и все глубже отравляя организм государств, этот вопрос имеет своих концертмейстеров, против чего едва ли уместен спор в банкирском правительстве Англии.

С другой стороны, если сыны Иуды не выступают теперь на полях битвы сами, то отсюда вовсе не следует, что и войн они уже не ведут. Многострадальные бастионы Севастополя и жалкие протоколы нашего стыда на Берлинском конгрессе, либо тяжкая Портсмутская трагикомедия, удостоверяют, достаточно, что несмирный кагал способен выдвинуть еще не одного лорда Биконсфильда…

Вдумчивый же наблюдатель современной политической алхимии не может не признать даже, что сейчас, пожалуй, творят мир и войну единственно сыны иуды. Как бы она ни казалась парадоксальной, эта мысль верна, и ее истинность, несомненно, будет раскрываться все с большей очевидностью. По мере дальнейшего развития последствий «великой революции», пароды и государства не замедлят убедиться вне колебаний, что они стали пешками в шахматной игре Израиля…

XXVII. Кто кому служит, еврейство Великобритании, или наоборот, и кто кого в итоге обманет, неизвестно. Но, судя по тому, что мимо «угнетенного племени», увы, к его же алчному злорадству в мировой панораме проходили и в царстве теней исчезали государства, едва ли очень многим, в свое время, уступавшие нынешнему Альбиону, нельзя не усомниться и в его конечном торжестве.

Во всяком случае, роль Карфагена еще не разыграна им сполна и, быть может, он встретит новый Рим, когда, объединив славянство, Россия постигнет, наконец, свое мировое призвание, станет на защиту прав души человеческой и двинет к их триумфу свои победоносные знамена!..

Все у сынов Иуды сводится, если смотреть здраво, к истории, теории и практике Талмуда. Этот коренной, фундаментальный факт необходимо иметь в виду неуклонно и отнюдь не обращать внимания на какие бы то ни было уверения в противном. Талмуд есть сформированное сердце еврейства и, лишь твердо помня об этом, возможно не становиться жертвой издевательства, которого столь жаждет «возлюбившие», особенно, нас, русских, потомства Авраама, Исаака и Иакова…