— Я обратил внимание на ваш посох, — сказал «Дронго», — ядаже знаю, где вы его заказывали. С канадской стороны, не подъезжая кНиагарскому водопаду, у местечка Уэлленд есть небольшая мастерская. Там иделают подобные посохи, я узнал его по набалдашнику.

— Интересно, — улыбнулся хозяин квартиры, — не думал, чтокто-нибудь может узнать посох. Придется менять.

— Просто я там несколько раз был, — улыбнулся в ответ«Дронго».

— И все равно жаль, придется с ним расстаться. Кроме вас таммог быть еще кто-нибудь, — с сожалением произнес Владимир Владимирович.

— Теперь самое важное, — продолжал хозяин квартиры, — вашазадача выехать в Батуми, выяснить, каким именно образом грузы отправляют черезпорт. Будьте осторожны, вас не должны узнать, иначе операция может сорваться.

— Мне нужно звонить каждые три дня, — напомнил «Дронго», —возможно даже, они захотят меня увидеть.

— Мы это продумаем, — кивнул Владимир Владимирович, — сделаемтак, чтобы не подставлять вас под удар.

— Меня ничего, но там остались мои родные.

— Много людей?

— Одна семья. Мать, отец, двое детей. Это семья моей сестры.Они смогли выйти на нее.

— Кем работает муж вашей сестры?

— В нефтяной компании инженер-программист.

— А сестра?

— Преподает в консерватории.

— Дети взрослые?

— Маленькие. Пять и семь лет.

— Мы примем необходимые меры, — пообещал ВладимирВладимирович. Летите спокойно в Батуми. А когда вернетесь, сумеете отправитьсяв свой город. Я подозреваю, что у вас будет сильное желание встретиться сосвоими «обидчиками».

— А звонить мне не нужно?

— Думаю, нет. Мы постараемся управиться за три дня.

— В данном случае, — напомнил «Дронго», — нужно не«постараться», а обязательно успеть, речь идет о близких мне людях.

— Я обещаю, что мы успеем, — твердо сказал ВладимирВладимирович, — можете лететь спокойно. А когда вернетесь, мы поговорим о вашихсвязях с Арчилом Гогия. Думаю, они могут нам пригодиться.

Михеев оказался прав. Такого количества «мерседесов»,«вольво» и БМВ Чижов не видел за всю свою жизнь. Были венки от многочисленныхдрузей, родных, близких. Чижов обратил внимание на венки от мэрии Москвы иправительства города. Совершенно непонятно каким образом, но Мосешвилиразрешили похоронить на Новодевичьем, где хоронили наиболее выдающихся людейбывшего Советского Союза, уже не попадавших в Кремлевскую стену. Средипохороненных здесь были даже Никита Хрущев и Андрей Громыко, возглавлявшие вразные времена Советское государство. Теперь, когда идеалы были развенчаны, аморальных критериев не осталось, можно было даже купить место на Новодевичьем,считавшемся своеобразным пантеоном для наиболее видных деятелей государства. Натакое захоронение нужно было согласие правительства страны и, видимо, оно былополучено. Чижов вдруг понял, что у него просто отберут это дело. Не можетрядовой следователь прокуратуры вести расследование убийства человека,похороненного на Новодевичьем кладбище. С другой стороны он сознавал, чтосмертников, желающих подставиться под это дело, не так много и вряд лигородская прокуратура захочет изъять дело в свое производство. Но вот надзор заним будет ужасающий, это он тоже понимал. А дело вести ему не дадут. Формальноследователем будет считаться он, а фактически… здесь было столько куда болееважных людей, чем даже его прокурор Морозов.

Непонятно было одно — как такой человек мог оказаться вгостинице совершенно один и что он там тогда делал? Похоже, ответ на этотвопрос представлялся на данном этапе самым важным для расследования убийства.Среди прибывших на похороны были первый заместитель начальника УВД полковникИзотов, редакторы самых известных столичных газет, актеры, банкиры,руководители крупных коммерческих предприятий. Здесь был весь цвет столичногообщества.

Отдельно приехал в сопровождении трех «мерседесов» Хотивари.Почти сразу за ним приехало еще несколько авторитетов преступного мира. Чижовне знал их всех, но догадывался о влиянии этих людей по большому количествутелохранителей, окружавших их на кладбище.

В сопровождении целой кавалькады автомобилей приехализвестный скульптор Рафаэль Багиров. Невысокого роста, красивый, холеный,подтянутый, он вызывал всеобщий интерес. Некоторые уверяли, что уже существуетдоговоренность о посещении его мастерской американским Президентом Б.Клинтоном, который собирался встретиться в мае этого года с Президентом России.Багиров был мрачен, ни на кого не смотрел. Он поздоровался только с однимчеловеком, стоявшим совсем недалеко — крупным, полным, лысоватым господином снемного комичным носом, также мрачно глядевшим на всех.

— Знаешь, кто это? — услышал вдруг Чижов за спиной голосМихеева, — не оборачивайся, не нужно. Ты меня сейчас вряд ли узнаешь. Это АртурСаркисян, глава «Континенталь-банка», говорят, он контролирует армянскую мафиюв городе.

Лучший друг мэра, между прочим.

— Как я смотрю, здесь много «лучших друзей», — прошепталЧижов, чуть повернув голову. Сзади действительно стоял абсолютно незнакомыймужчина. Грим у Михеева был поразительный.

— А вот и мой руководитель. Сам полковник Сергей Изотов, —произнес с явным презрением Михеев. — Видимо, он лично дал согласие на вывозтела погибшего. Будь осторожен. Все знают, что ты ведешь это дело. К тебетеперь повышенный интерес.

— А кто стоит рядом с Хотивари? — спросил Чижов.

— Арчил Гогия. Возможно, он и будет преемником Мосешвили.Ладно, будь здоров, у меня еще много дел. — Чижов продолжал смотреть. Он несомневался, что сотрудники ФСК и МВД вели съемку данного «мероприятия»,стараясь зафиксировать всех, пришедших сегодня на кладбище. Но главарей мафииэто, похоже, не смущало.

Они вели себя спокойно и как-то степенно, словно уверенные всвоей безнаказанности.

Недалеко от Хотивари стояла чуть полноватая женщина летсорока пяти.

Рядом в темном платке была молодая девушка, очевидно, еедочь. Это была семья покойного.

«Почему он приехал один в гостиницу, почему любил тамостанавливаться? — в который раз подумал Чижов. — С такими возможностями исвязями Мосешвили мог занимать целый дом на Кутузовском проспекте. Может, онвстречался с кем-то, о ком не должны были знать даже его соратники, дажетелохранители. И вряд ли это была женщина. Здесь кроется какая-то тайна».

На кладбище появилась еще одна группа людей. По тому, каквытянулись лица у Багирова и Саркисяна, Чижов понял, что прибывший былнеприятен обоим главарям мафии. Но самое удивительное — этого человека онхорошо знал. В сопровождении целой группы «мальчиков» в темных очках и светлыхплащах на кладбище приехал президент товарно-сырьевой биржи, депутатГосударственной Думы Борис Григорьевич Лазарев. Он, словно не заметивнапряженных лиц Багирова и Саркисяна, улыбнулся им, здороваясь первым. Иполучил в ответ сдержанные поклоны. Чижов знал, что по слухам, ходившим вгороде, Лазарев контролировал большую часть подмосковных преступныхгруппировок, являясь естественным противовесом кавказским группам. Почти сразуза Лазаревым приехал Мансуров. Весь заросший волосами, темный, немного сутулый,он больше других соответствовал облику классического бандита. Мансуроввозглавлял крупную татарскую группировку, взявшую под свою опеку вокзалы иобщежития столицы. Он был давним союзником Лазарева в борьбе против приезжающихв столицу «лиц кавказской национальности». В его бандах в основном былирусские, татары, украинцы, не любившие прибывающих в Москву «гостей». Чижовсразу обратил внимание, что группа прибывших с Мансуровым людей встала рядом сгруппой Лазарева. Славянские группировки занимались рэкетом, вымогательством,контролировали торговые точки по всей Москве, за исключением базаров. Базары инаркотики были сферой влияния группы Багирова. Банки и коммерческуюдеятельность Лазарев и Саркисян уже давно разделили между собой, оставивпервому биржи, а второму все кредиты, выдаваемые в Москве. Грузинская мафиятрадиционно контролировала угон и перепродажу автомобилей, похищение людей,через нее шли заказы на ликвидацию нежелательных свидетелей и должников.