Джози ухватилась за дверной проем, почти повиснув на нем. Тогда ладно, может, у него совсем другие взгляды на все это дело.

– И то правда.

– А как насчет этого? – Он коснулся ее бедра. – Будь они поменьше, и я боюсь, что мог бы причинить тебе боль, когда по-настоящему войду в тебя.

Эта картинка заставила Джози застонать. Распрямив плечи, она шагнула вперед, позволяя ему сделать это. Войти в нее. Когда ему вздумается. И чем скорее, тем лучше.

Хьюстон подцепил ее за шорты и притянул к себе. Их груди столкнулись, пинком ноги он захлопнул за ней дверь. Затем его пальцы перешли на попку и принялись тискать, ласкать и дразнить ее, проникая в расщелину между щечками.

– А если она станет меньше, то о чем я буду мечтать? – Он шептал ей на ухо, обжигая жарким дыханием. – Что я смогу шлепать, когда ты снова нагнешься, не спросив на то позволения?

Она вздохнула и вздрогнула, когда его язык проник в ее ухо, быстро двигаясь взад и вперед. Она непроизвольно стиснула ноги, бедра напряглись, словно предвкушая, когда его член будет двигаться в том же ритме, в каком сейчас орудовал язык.

– У тебя тело женщины. А настоящая женщина не должна походить ни на двенадцатилетнего мальчика, ни на жадных до героина манекенщиц.

Хьюстон обнял ее за талию и поцеловал шею, и Джози поняла, что он по-настоящему увлечен ею.

Вообще-то она была удовлетворена своим телом, но Хьюстон сумел заронить в ее душу сомнения насчет самой себя как доктора и как женщины. Он никогда не выказывал ни малейшей неуверенности в себе, и она иной раз чувствовала, будто полностью поглощена им и его подавляющей личностью.

Но еще никогда в жизни она не ощущала себя столь желанной, вожделенной и ценимой, как сейчас.

Расстегивая ее шорты, он ни разу не сбился и не запутался. Было ли тому причиной его мастерство хирурга или сказывался немалый опыт в раздевании женщин, она не желала знать. Ладно, пусть по мучительно болезненным, садомазохистским причинам ей хотелось верить, что она единственная женщина, чей зад он массировал с таким энтузиазмом.

«Одна ночь», – заявил он. Он никогда не желал больше одной ночи.

Джози задохнулась, когда его восставший член уткнулся в нее, казалось, готовый насквозь прожечь ее шорты и трусики. Еще один толчок, и она тяжело, учащенно задышала.

– Господи, Джози, я так хочу тебя!

Готовые сорваться с ее губ слова застыли, когда его ищущие руки проникли в шорты. Она зажмурилась. Одним рывком он содрал их с нее и зашвырнул далеко в сторону.

Хорошо еще, что он был доктор с большим опытом оказания первой помощи, поскольку она едва не отправилась в мир иной в предвкушении неведомых ощущений.

– О, черт! – выругался Хьюстон с ощущением, словно он проглотил целый апельсин.

У Джози спереди на трусиках виднелся отпечаток губ. Будто след ярко-красной губной помады, точно в центре между бедер. Не слишком высоко, под пуговичкой на животе, прямо на лобке, там, где находится клитор.

– Поцелуй меня, дорогая, – произнес он, падая перед ней на колени.

Она испуганно вскрикнула и попыталась отступить назад, но он оказался проворнее. Он крепко ухватил этот роскошный зад и подтянул к себе, удерживая прямо перед лицом. Он вдохнул ее запах, чистый и нежный, замешанный на аромате страсти.

Он знал, что за этими губами он обнаружит Джози, сгорающую от желания, вымокшие завитки волос и блестящий от влаги клитор. Поэтому когда он приложился ртом к изображенным на шелке губам, он представлял себе, что находится за ними и каково оно будет на вкус, Хьюстон с наслаждением сжал руками ее упругий зад, она была здесь, реальная, податливая и жаждущая. И когда он накрыл эти губы, она обхватила его ногами, превратив на время в мускусный кокон. Он пожирал эти шелковые губы, целовал, кусал и сосал их, смачивая своей слюной, пока не почувствовал резкий вкус ее влаги даже сквозь материал трусиков.

Она вцепилась в его плечи, царапая их короткими жесткими ногтями, вновь и вновь нашептывая ему на ухо что-то вроде мольбы о помощи. Он еще больше терял голову, крепче ухватив ее зад, а его напряженный член беспомощно бился в джинсах, пока он сосал влажный фасад, натыкаясь на податливую эластичность реальных губ и пытаясь проникнуть в них языком.

– Стоп! – вскрикнула она, оттолкнув его голову и неловко отступая назад.

Хьюстон застонал, вытирая влагу со рта и собираясь спросить, какого черта она остановила его, вскрикнув до наступления полного оргазма. Она молотила руками перед собой, что отнюдь не помогало его восставшему бойцу, поскольку на ней не было ничего, кроме трусиков, и это подвергало его мучительным пыткам.

Буквально парализованный видом вывалившихся почти на фут грудей у него под носом, он не смог отреагировать с должной быстротой. Отскочив назад, Джози налетела на горный велосипед, висевший на стене в прихожей у него за спиной. Велосипед сорвался, сбил с ног Джози, которая с шумом и визгом грохнулась на пол.

Господи, ей требуется страховка от неуклюжести.

– Что там случилось? – Стоя по-прежнему на коленях, он снял с нее велосипед, поставил его к стене и повернулся к ней.

Она тихо смеялась, лежа на боку, опираясь на руки.

– Я совсем забыла про шорты, зацепила их лодыжкой и споткнулась.

Он вздохнул с облегчением. Хорошо, что она не сломала лодыжку или еще что-нибудь. Просто споткнулась. Он с трудом удержался, чтобы не расхохотаться, крепко стиснув зубы, наслаждаясь картинкой – эротический вид груди сбоку, завораживающие округлости бедер.

– Велосипед не ушиб тебя? Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Все нормально. – Но она потянулась рукой, чтобы потереть ногу, и он увидел длинную красную царапину на бледной лодыжке.

– Дай-ка посмотрю. – Это была реакция врача. Следовало осмотреть раненого, пощупать рану и оценить ее. Но, черт возьми, это действительно была всего лишь царапина, он тут же сам убедился, и движения его руки не имели никакого отношения к медицинскому осмотру.

Он не хотел причинить ей боль. Именно поэтому он нагнулся и поцеловал ее в пострадавшее место, как обычно целовал своих племянниц.

Она сбросила шорты со щиколотки.

– Это даже не царапина и не ссадина, крови нет. Просто неуклюжая Джози снова в ударе.

Но она не выглядела смущенной. Она улыбалась ему, облизывая пухлые губы, словно напоминая, что ему еще предстоит почувствовать их не только на своих губах, но и на других чувствительных местах тела. Он жаждал большего, он ждал, чтобы она испробовала его член в самых разных местах, чтобы она своими розовыми губками взяла его член, а маленький язычок старательно вылизал его.

– Помнится, я должен был излечить тебя от этого недуга, верно?