– Примет новые.

– Да. – Имали положила раненую руку на больную ногу, чтобы убрать с лица прядь волос. – Он ожесточится и накажет своих собратьев. Думаешь, миралииты его поблагодарят? Или же, увидев, что законы можно нарушать, снова поднимут мятеж? Что, если их соберется гораздо больше, и планировать они станут лучше?.. Мовиндьюле, нам грозит гражданская война! Наш старый путь в конце концов приведет нас всех к гибели.

– Не понимаю, при чем тут я.

– Ты был там. Ты посещал их собрания. Ты – развилка на пути, и ты нам нужен. Нужен как никто и никогда прежде! Решает все твой отец, но у тебя есть возможность повлиять на его решение. Изменить ход истории, пока не стало слишком поздно.

– Все равно не понимаю…

– Ты можешь сказать отцу, что соплеменники пытались его убить, потому что захотели больше власти, и это повернет нас на путь гражданской войны. Или ты можешь сказать, что ими манипулировали. Якобы Серые Плащи действовали по принуждению, и их обольстил некто извне… Ткни пальцем, и все мы сплотимся против общего врага и сохраним Лесной Трон. Либо же начнем междоусобицу, которая в конечном итоге нас погубит.

Мовиндьюле вспомнил, как подставили Видара, и содрогнулся.

– Я не смогу никого оболгать!

– Ты уверен? Всего-то маленькая ложь во спасение своего народа! К тому же я не предлагаю тебе оболгать невиновного.

– Тогда кого же?

– Единственного, в чью вину фэйн поверит сразу. – Имали помолчала. – Нифрон из инстарья!

Мовиндьюле вздохнул с облегчением. Как только она произнесла имя, принц понял: вот оно, решение всех проблем. Следом ему пришло в голову, что это вполне может оказаться правдой. Насколько трудно поверить, что изгой, да еще с Изменницей в придачу, посягнут на самые основы общества фрэев и затеют междоусобицу? Разделяй и властвуй. Разве это не военная аксиома? И тут она едва не сработала.

– Мы снова под угрозой, совсем как под куполом Айрентенона. Что ты будешь делать? Спасешь себя – или используешь свое влияние, чтобы защитить свой народ и сохранить наше наследие? Вот твой шанс стать героем, Мовиндьюле!

* * *

Зуд был нестерпимый, сводящий с ума, и хотя наносить ущерб флоре или фауне Сада строжайше запрещалось, Имали все же сломала тоненький прутик, присела на скамью и сунула его в обхватывающий ногу гипс. После нескольких секунд отчаянных попыток достичь нужного места она едва не умерла от блаженства. И буквально растеклась по скамейке со счастливой улыбкой на губах.

– Привет.

Имали открыла глаза. Перед ней стоял незнакомец. Вид у него был такой неопрятный, что она даже засомневалась, фрэй ли он. Хотя кто еще мог забраться в центр Сада в самом сердце Эриана?

– Привет, – ответила она.

– Можно присесть?

Имали кивнула, села прямо и подвинулась, освобождая место.

– Ты бываешь здесь нечасто, – отметил он. – Я прихожу каждый день и раньше никогда тебя не видел.

– Ну да. Видишь ли, я очень занята и…

– Конечно, должность куратора требует большой отдачи. Ты ведь Имали, верно?

Вопрос привел ее в замешательство. Хотя Имали не была фигурой столь заметной, как другие, занимающие менее важные должности, порой ее узнавали.

– Верно. А ты кто?

– Трилос. Рад познакомиться. Отличная у тебя должность. Влияние имеешь, зато держишься в тени.

– А чем занимаешься ты?

Незнакомец улыбнулся.

– По большей части сижу здесь, смотрю на Дверь и размышляю над загадками.

– Значит, ты умалин? Жрец Феррола?

– Едва ли…

Она хотела спросить, из какого он племени, но не успела.

– Все разрешилось как нельзя лучше, правда?

– Что – все?

– Я боялся, что миралииты начнут пожирать друг друга.

По крайней мере, не миралиит.

– Теперь это вряд ли случится, учитывая, что принц рассказал отцу о роли Нифрона в перевороте. Похоже, фэйн обратит свой гнев на мятежника, галантов и рхунов, которые дали им убежище. Я слышал, он собирает армию. Впервые со времен войны с дхергами. Сомневаюсь, что он доверится инстарья. Впрочем, у меня есть один вопрос; странно, что он не возник и у Лотиана.

– Какой вопрос?

– Как он это сделал?

– Как кто сделал что?

– Нифрон. Судя по всему, он сейчас в сотнях лиг отсюда, живет с кучкой своих галантов в диких местах среди аборигенов. Как ему удалось подвигнуть миралиитов на государственный переворот?

– Многие из убитых, которые называли себя Серыми Плащами, были, как я слышала, друзьями Нифрона. Он явно запланировал все заранее, когда ему с отцом позволили вернуться в Эриан для Ули Вермара.

Трилос кивнул с улыбкой.

– Да-да, я тоже это слышал. И Мовиндьюле узнал обо всем во время собраний под мостом.

– Я действительно верю, что так он и сказал.

– Странно, не находишь? Как у сына инстарья, который сотни лет не бывал в Эстрамнадоне, нашлось тут столько друзей, к тому же среди миралиитов? Учитывая, что его отца убил миралиит, вряд ли он стал бы вращаться в тех же кругах. Впрочем, откуда мне знать?

«Вот именно», – подумала Имали.

– Как говорится, в нужде с кем только не поведешься… Полагаю, мы не вправе жаловаться. В конце концов, все сложилось удачно. Не так, как ожидалось, зато очень удобно и чистенько.

– Кто ты? Чего тебе нужно?

Трилос посмотрел на нее с удивлением, изображая полную невинность. Имали ничуть ему не поверила, хотя качество игры оценила.

– Я же тебе говорил! Я – Трилос, очень рад с тобой познакомиться. О чем это я… ах да, как я говорил, война уж точно такой не будет.

– Какой? – не поняла она.

– Чистенькой. Войны полны сюрпризов, по большей части неприятных.

– Вряд ли можно назвать это войной, скорее охотой. Не думаю, что она затянется надолго, – возразила Имали. – Миралииты способны определить местонахождение любого и умеют добиваться того, чего хотят. Так кто же ты, Трилос? Кто ты на самом деле? Я знаю почти всех в Эстрамнадоне, но тебя прежде не встречала.

Трилос поднялся.

– Нет, не встречала. Увы тебе! Однако я весьма рад, что сегодня мы с тобой столкнулись. Отныне я буду за тобой наблюдать…

От рэйо не осталось и следа. Поскольку никто не видел, что именно произошло, все решили, что дракон его съел. Персефоне очень хотелось, чтобы так и было и чтобы дракон начал с лица рэйо.