есть шанс, что повреждения ограничатся теми самыми царапинами. А поскольку бежать мне некуда, то… черт, и ведь нет ничего под рукой мало-мальски подходящего. Даже подушку с лежака оторвать не успею…

– Серджио!!!

Окрик Майка подействовал на нас обоих, но по-разному – клеврет на секунду отвлекся, сместив взгляд на босса, а для меня он послужил своеобразным триггером: тело практически без участия разума включилось в действие и выдало отработанную когда-то давно двухударную комбинацию – пинок по вооруженной руке в район предплечья и «вертушку» этой же ногой. Осваивал я это дело еще в студенческие времена, для показухи: очень уж эффектно смотрелось, когда спортсмен заставлял установленную на напольной груше бутылку-полторашку подпрыгнуть, врезав по ней (груше то есть) чем-то вроде лоу или миддл-кика, а затем, вернув ударную ногу на исходную позицию, сносил многострадальную емкость в полете размашистым хил-киком. Или хурио-чаги, или ура-маваси – в зависимости от того, апологетом какого именно стиля спортсмен себя позиционировал. И все бы ничего, но на беду Серджио, оба мы оказались правшами – нож он держал в правой руке, и я на автомате пустил в ход правую же ногу. Первый удар пришелся удачно – ближе к запястью, а не локтю, так что выпендрежный клевретов складень вышибло из неплотно сжатой ладони, да и второй тоже вышел на загляденье – точно в челюсть, на правильном участке траектории, да еще и пяткой. В результате Серджио просто смело со смотровой площадки, и поручень не помог. Вернее, как раз он и сыграл злую шутку – мужик об него запнулся и загремел по покатому борту, заглушив стук вонзившегося в палубу ножа. А потом до застывших в изумлении зрителей донесся глухой всплеск… и вымученный Майков «fuck». Черт… похоже, я Серджио вырубил, потонет мужик… вот что мне стоило врезать с левой? Улетел бы в другую сторону, зато в воду не навернулся…

Я дернулся было к борту, напрочь забыв об остальных действующих лицах развернувшейся драмы, но меня остановила пуля, вонзившаяся в напольное покрытие прямо у моих ног. И только потом до сознания дошло, что резкий хлещущий звук – это выстрел. Я встал как вкопанный и покосился на Агеластоса: типа, что за на фиг?.. Правда, озвучить вопрос не успел – нарвался сначала на злой, если не сказать бешеный, взгляд Майка, а потом и на не менее злую команду:

– Застыл! Дернешься – завалю!

М-мать!.. Он ведь это серьезно! Но почему? Надо за Серджио нырять, реально сейчас утопнет придурок… а это что?..

Осознание пришло внезапно, когда я наконец сообразил, что от борта по воде расползается подозрительное розовое на сером фоне пластиковой взвеси пятно. Некого уже спасать, растворился бедолага… немудрено, что Агеластос взбесился.

– Анхель! Девчонку на борт, живо! А ты стой, где стоишь!

Приказ Майк сопроводил красноречивым движением ствола, так что я предпочел ему не перечить. Да и в чем, по большому счету? Ну, спрыгнул он на нашу палубу, уже порядочно опустившуюся по сравнению с зависшим глайдером, ну, подхватил Франку за локоть и потянул… грубо потянул, должен признать. Но иначе бы просто не получилось – наша докторша оказалась воистину безумным ученым, способным наплевать… хотя о чем это я, конечно же, абстрагироваться! – от любой опасности. Да и тащить Агеластосу пришлось не только ненаглядную, но еще и ее драгоценный кофр, который она ни за что не желала выпустить из рук. Если честно, я бы еще и помог. Но останавливала решимость Майка, равно как и серьезный ствол – настоящий антикварный кольт «девятнадцать-одиннадцать», под сорок пятый калибр. Где только раздобыл этот раритет… не о том думаю. Пусть хотя бы они спасутся, раз уж я до такого довел. А нечего было ерепениться – любой плен гораздо лучше неминуемой смерти. О себе не думал, так хоть о Тинке бы вспомнил, герой!.. Поделом мне, короче.

Гибели лик узрев, юному ути-дэси[18]

Подмигнул самурай.

Время пришло…

Пока я предавался самобичеванию, обе парочки относительно благополучно, хоть и не без труда (Франке пришлось влепить отрезвляющую пощечину), перебрались на летательный аппарат, и Майк, все также грубо затолкав благоверную в глубь пассажирского салона, немного успокоился. Выразилось это в том, что он чуток потеплел взглядом и велел мне, сопроводив слова движением ствола:

– Цепляйся за порожек. Будешь висеть, пока не взлетим, потом осторожно заползешь. И чтобы без резких движений! Усек?!

Конечно, усек. А Майк-то, оказывается, совсем не без башки. Я было подумал, что он меня тут бросит, а он всего лишь себя обезопасил. Хотя по большому счету все эти телодвижения зря, я и так бы его не тронул. Слишком велико потрясение от гибели Серджио. Меня сейчас можно брать тепленьким, подчинюсь с радостью…

Что, собственно, я и проделал, шагнув к глайдеру, нижний срез пассажирского люка которого уже был на уровне моей груди – скорость растворения катамарана впечатляла. При таком темпе у нас две-три минуты в запасе, не больше.

– Не глупи…

Агеластос не договорил – беда пришла, откуда не ждали. Я, ясен пень, глупить и не собирался – поищите дураков от спасения отказываться в другом месте, – а вот у Тинки на этот счет оказалось иное мнение. Видать, нервы не выдержали – ничем иным объяснить ее поведение я не смог ни в тот момент, ни в последующем. А она всего лишь впала в агрессивную истерику: завизжала, вывернулась из хватки Анхеля и от души пробороздила рожу клеврета ногтями. Тот от неожиданности выпустил пленницу, и девушка одним прыжком оказалась на палубе экраноплана рядом со мной. Приземлилась неудачно, едва не плюхнувшись на пятую точку, но я ее вовремя поймал и удержал на ногах. Плохо осознающая реальность Тинка попыталась и меня исцарапать, но я увернулся и по-медвежьи ее облапил, прижав к себе. Этого хватило – она уткнулась лицом мне в грудь и заревела. А я в растерянности уставился на Майка, вернее, на его топсайдеры, оказавшиеся уже аккурат на уровне моего лица. Тот в свою очередь покосился на украшенного роскошнейшими бороздами через всю рожу Анхеля, клеврет понятливо кивнул и опустился на колени в проеме, протянув мне руку.

– Тинка, хватайся!

Черт! Похоже, только хуже сделал – едва та глянула на Анхеля, как снова завизжала и попыталась повторно дотянуться до обидчика ногтями. Анхель рефлекторно отшатнулся, потом рыпнулся было спуститься к нам на палубу, но Майк остановил его строгим окриком:

– Анхель! Держи