королевой язычников, сердце его бешено колотилось от растущего возбуждения.

Он захихикал. Не смог сдержаться.

Тиннстра обернулась с обеспокоенным видом, впервые увидев его как следует. Она подняла меч, как будто это могло его остановить.

Он улыбнулся, вонзая свой нож в бок языческой королевы, хорошенько и сильно.

Клянусь мощью Кейджа, как она кричала.

Как она...

Магия потекла по его руке от Зорики. Это было похоже на наводнение, потрясшее его организм. Он вскрикнул, может быть, даже закричал сам, когда свет обжег его и королеву.

Тиннстра кричала и рубила его мечом и сломанным копьем, но ее оружие лишь отбрасывало искры света вокруг него. Снова и снова она наносила удары, воя от ярости, но щит выдерживал.

Даже Аасгод пытался прорваться сквозь свет, пытаясь дотянуться до Зорики. Молнии сверкали вокруг его рук, но он был так же бессилен, как и шулка. Дарус рассмеялся бы, если бы не боль.

Она его убивала.

Он должен был отпустить нож, торчащий из бока Зорики, — разорвать связь. Он должен был...

Что-то взорвалось, и Даруса сбило с ног и отбросило через дорогу. Он врезался в здание, пробив стену; кирпичи, грязь, пыль и мусор закружились вокруг него, даже кусок кусок земли взлетел в воздух. Когда он остановился, у него хватило одного удара сердца, чтобы посмотреть вверх и понять, что он все еще жив и все еще светится, а затем на него обрушилось целое здание.

Это здание должно было его убить.

И все же он остался жив.

Его тело все еще горело от света, исходящего от языческой королевы. Как и задумал Рааку. Как и хотел Рааку.

105

Зорика

Айсаир

Зорика не знала, умерла ли она. Она знала, жива ли она. Но все было не так, как раньше. Там, где раньше был мир, теперь был только свет — чистый, яркий и всеобъемлющий. Словно это было море, а она была всего лишь песчинкой в нем. Или это были ее мысли. Казалось, это было все, что осталось от той, кем она когда-то была.

Только мысли.

Затерянные в этом свете.

Зорика почувствовала себя умиротворенной. Это она знала. Теперь, когда боль ушла вместе с гневом, страхом, ненавистью и печалью. Теперь, когда борьба закончилась.

Но где она?

Была ли она мертва?

Было ли это царство Синь? Или она путешествовала туда, плывя по реке света?

Но это не Великая Тьма. Совсем нет. Великий Свет, скорее.

Увидит ли она снова своих родителей? Своего брата? Будут ли они ее ждать? Прошло так много времени с тех пор, как она видела их в последний раз. Так много времени, что она едва помнила их лица.

Другие события все еще были живы в ее памяти — то, что она чувствовала в объятиях отца, когда он каждое утро поднимал ее с постели, или то, как ее мать заставляла ее смеяться. Эмоции, которыми она дорожила и которые хотела бы повторить.

А что насчет Анамы и Майзы? Увидит ли она их? Будут ли они ею гордиться?

В конце концов, она потерпела неудачу. Подвела их. Подвела свою мать. Она была их последней надеждой. Надеждой дурака.

Зорика не была настоящей королевой. Она не была ничьей спасительницей. Она просто шла по следу мертвых, пока тоже не погибла.

Но была ли она мертва?

Если она не была... если она была просто… что? Без сознания? Ранена? Умирающая, но еще не мертвая?

Джакс ударил ее ножом. Она почувствовала это, удар под ребра, увидела нож и увидела... свет, который лился из нее в него, почувствовала, как этот свет тянут, выцарапывают и крадут у нее.

Так похоже на смерть.

106

Венна

Айсаир

Венна быстро двигалась по городу. В конце концов, с ней было десять тысяч солдат, и Черепа падали от их мечей.

— Во дворец, — прокричала она, перекрывая стальную бурю. — Во дворец! — Клянусь богами, она надеялась, что доберется туда раньше, чем этот предатель Джакс успеет причинить еще какой-нибудь вред.

Она шла впереди, прокладывая путь по главной улице от городских ворот до дворца, с окровавленным мечом в руке. Ее глаза блуждали повсюду, высматривая в небе Дайджаку, на крышах — Избранных, на улицах — Черепа. Теперь, когда они были уже близко, Венна не собиралась позволять ничему ее остановить.

Узкие улицы помогали им продвигаться вперед, ограничивая возможности Черепов контратаковать и уменьшая их численность, когда они это делали. Каждый раз, когда эгрилы начинали атаку, союзники набрасывались на них и оставляли после себя только мертвых. Это было восхитительно.

Они достигли начала Гранд-авеню, и до дворца оставалось еще не менее мили, когда небо озарилось светом. Он был шириной со здание и поднимался миля за милей к самым небесам.

Насколько знала Венна, только один человек был способен создать такой маяк — Зорика.

Она бросилась бежать. Нельзя было терять ни минуты. Даже отдавать какие-либо приказы.

Она была не одна. Ее армия бежала вместе с ней. Их ноги грохотали, когда они атаковали, тяжесть тел плотно сомкнулась вокруг нее.

Когда они были почти на полпути к дворцу, она увидела сначала Раласиса, а затем, позади него, орду Черепов, мчащихся им навстречу.

— За Джию! За Джию! — взвыла она.

А затем две армии встретились в грохоте костей и стали, ненависти и ярости.

Венна врезалась в Череп, сбила его с ног силой своего удара и чуть не опрокинулась вместе с ним. Каким-то чудом, однако, она осталась стоять. Возможно, кто-то ей помог. Она понятия не имела кто, поскольку уже замахнулась на следующее тело в белых доспехах, оказавшееся на ее пути. Ее клинок скользнул по нагруднику противника, но зацепил кусок бедра другого. Ее противник отвел свой скимитар назад, но Венна ударила его по лицу и отбросила в сторону, выиграв достаточно времени, чтобы еще раз взмахнуть своим мечом.

Чей-то клинок пронзил Череп насквозь, прежде чем она успела нанести удар. Венна обнаружила, что крепко прижата к другому Черепу, так близко, что могла видеть его голубые глаза, смотрящие на нее, чувствовать его горячее дыхание на своей щеке. Не было места, чтобы размахнуться мечом, особенно в такой тесноте. Поэтому она бросила меч, пошарила рукой и нашла нож, надеясь, что Череп не сделает то же самое, надеясь, что она сможет убить его раньше, чем он убьет ее.

Череп зарычал ей в лицо, когда она высвободила нож и снова начала поднимать руку, все время раскачиваясь взад-вперед