вместе с давлением. Это было само по себе сражением — просто просунуть руку под мышку Черепа. Он знал, что она делает, и делал все возможное, чтобы накрыть своей рукой ее ладонь, остановить движение, не дать ее клинку найти слабое место — щель в его доспехах между грудью и рукой.

Череп дернул свою голову вперед, ударив Венну шлемом, — потекла кровь, — но она продолжала двигаться, продолжала поднимать нож, чувствуя, как его кончик скользит по чешуе его доспехов. Затем она почувствовала, что нож не встречает сопротивления, увидела по глазам Черепа, что он тоже это почувствовал, и вонзила нож изо всех сил, крича, когда он пронзил плоть, крича, когда Череп закричал в ответ, крича, когда увидела, как свет исчез из его глаз и силы покинули его ноги.

Только давление тел удерживало Череп в вертикальном положении, пока Венна глотала воздух и благодарила Четырех Богов за то, что они сохранили ей жизнь. Вокруг нее все кричали, проклинали, сквернословили, взывая к своим Богам о защите, спасении, разрушении. Во все стороны летели слюна, пот, слезы и кровь. Люди кололи и кромсали друг друга, раздавливали и боролись, пытаясь остаться в живых.

Венна высвободила нож, и еще мгновение мертвый Череп оставался прижатым к ней, затем он соскользнул вниз, и опять ей пришлось сражаться. Она перегнулась через спину одного из своих солдат и вонзила нож в глаз Черепа, с которым сражался тот. Снова высвободив нож, она вонзила его в шею другому Черепу. Снова и снова. Венна действовала быстро, искусная в индивидуальной борьбе, перерезая глотки и забирая жизни.

Постепенно вокруг нее появилось свободное пространство. Место, где можно было размахнуться мечом. Она подобрала клинок Шулка у одного из убитых. Она никого не узнала, но это был чей-то сын, чей-то любимый человек. Еще одна жизнь, отданная за Джию.

— За Джию! — закричала она, взмахнув мечом в воздухе, осознавая, что каждый дюйм ее тела покрыт кровью. — За Джию!

Другие вокруг нее подхвати крик. Они все чувствовали, как меняется обстановка, как ослабевает давление на них.

Это будет их день.

Затем земля начала дрожать.

107

Тиннстра

Айсаир

Тиннстра баюкала тело Зорики, пока вокруг нее продолжалось сражение. Ее дочь не была мертва, пока нет, но Тиннстра не была уверена, что она жива.

Все произошло так внезапно. Джакс ударил ее ножом. Свет хлынул из ее раны в Джакса, окутав их обоих, — и защищая ублюдка от ударов Тиннстры, — прежде чем магия Зорики вырвалась из нее с такой силой, что они все разлетелись в разные стороны.

Когда Тиннстра снова смогла видеть, Зорика лежала на земле, не двигаясь, но все еще светясь. Она подползла к дочери и уложила Зорику к себе на колени, заливаясь слезами и молясь, снова и снова, чтобы Синь ее не забрала.

Джия нуждалась в Зорике.

Тиннстра нуждалась в Зорике.

Она подняла глаза на Аасгода:

— Сделай что-нибудь!

— Я… Я… Я не знаю... — сказал маг, широко раскрыв глаза.

Вокруг нее вспыхнула битва, когда Черепа столкнулись с джианами, но Тиннстра могла только держать Зорику, защищая свою дочь, свою королеву, собственным телом.

— Пожалуйста, не умирай, — прошептала она. — Не умирай. Не сейчас. Не сейчас.

Она почти не слышала крики людей вокруг себя и звон мечей. Все существо Тиннстры было сосредоточено на Зорике, она искала любой признак того, что ее дочь вот-вот проснется.

— Твоя магия сильна. Я вижу, как она бурлит внутри тебя. Так много цветов. Такая яркая, — прошептала Тиннстра на ухо Зорике. — Раньше от нее мне было больно, особенно в начале. Но теперь я вижу ее красоту, ее способность творить добро, и она исходит от тебя, моя прекрасная девочка, любовь моя. Даже в этом безумном, ужасном мире ты не позволила тьме завладеть тобой. Не так, как я. Ты осталась сильной. Ты всегда поступала правильно, потому что хотела быть лучше. Не как я. Я стала похожа на тех самых людей, которых ненавидела, и за это мне очень стыдно. Особенно за то, что причинила тебе боль и подвела тебя. Я заблудилась в темноте. Глупо, правда. Я должна была понять, что делать, просто наблюдая за тобой. Я должна была последовать твоему примеру.

Тиннстра была так поглощена Зорикой, что почти не заметила первого толчка, а грохот почти затерялся в ярости битвы вокруг нее. Но толчки усиливались, и людей стало швырять из стороны в сторону.

Грохот доносился из здания, обрушившегося на предателя Джакса, и он заставил Тиннстру отвести взгляд от дочери. Кирпичи и осколки камней начали сдвигаться. Деревянная балка, такая большая, что для ее перемещения потребовалось бы десять человек, соскользнула с груды обломков и покатилась вниз, на улицу. За ней последовали еще камни. Большие каменные плиты разлетелись в стороны, как будто какое-то чудовище прокладывало себе путь из-под них.

Конечно. Эгрил никогда не останавливается.

Тиннстра поднялась на ноги и оттащила Зорику на обочину улицы, оглядываясь в поисках кого-нибудь знакомого. Молния Аасгода вылетела из гущи схватки, но он был слишком далеко, чтобы быть полезным.

Земля все еще сотрясалась, обломки в разрушенном здании сдвигались, когда то, что было там погребено, приблизилось к освобождению.

— Тиннстра! Ты жива! — Это был Раласис, с перевязанными рукой и головой, все тело в ранах. — Зорика! Она...

— Жива... мне кажется, — сказала Тиннстра.

— Слава Богам. — Он присел на корточки рядом с Зорикой.

— Мне нужно, чтобы ты защищал ее, Раласис, — сказала Тиннстра. — Не позволяй никому причинить ей боль.

— Не позволю... но где ты...

Его слова потонули в грохоте последних осыпающихся обломков. Даже сражение прекратилось, когда эгрилы, джиане и мейгорцы остановились, чтобы понаблюдать за происходящим, потому что никто никогда не видел ничего подобного.

Этот монстр был крупнее Коджина, во всех смыслах. С фиолетовой кожей и бугрящимися мышцами, это существо едва ли походило на человека, которым оно когда-то было. Оно рычало на окружающий мир, обнаженное и злое, маленькие глазки светились ненавистью и пульсировали красной магией. Это было одно из творений Рааку.

Но Тиннстра мгновенно поняла, кем оно было когда-то, несмотря на его размер и две окровавленные руки.

Джакс.

Джакс предатель.

Джакс убийца.

— Защищай Зорику, — еще раз сказала она Раласису, поднимая упавшее эгрильское копье. Оно было не таким длинным, как его ниганнтанский аналог, но все равно длиннее, чем ее меч.

Джакс снова