В это же время в августе был подготовлен и упоминавшийся выше «Отчет…». Он имел два варианта, предварительный, который был направлен в штаб командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии, и окончательный, утвержденный 30 сентября 1943 г. Принципиального различия в них, относительно рассматриваемого вопроса, нет. Первый был лишь более кратким. Это типовой для штаба армии документ, который готовился оперативным отделом после завершения определенного периода боев. Его главная задача: обобщить опыт, выявить новые приемы и методы борьбы противника и довести вышестоящему командованию предложения по совершенствованию боевой работы войск. Вместе с тем он являлся уникальным способом, позволявшим командованию корпусов и армий, не опасаясь резкой критики и тем более последствий (данные, включенные в него непосредственно уже влиять на боевую работу не могли), представить свои войска (а значит, и себя) в лучшем свете перед вышестоящим командованием и «поставить дымовую завесу» над просчетами и ошибками, допущенными в это время. За многолетнюю работу в ЦАМО РФ мне довелось познакомиться с несколькими десятками таких документов, значительная часть из них – яркий образец тщеславия и изощренного вранья!

Все это было и в отчете 5 гв. ТА, но в меру. Ее командование тоже попыталось использовать этот документ как канал информации для того, чтобы сгладить негативное впечатление от контрудара под Прохоровкой и еще раз подчеркнуть перед вышестоящим руководством заслуги своих войск. Но не простым перечислением сотен подбитых танков и тысяч уничтоженных немецких солдат, как делали другие, а созданием образа грандиозного сражения, в котором армия разгромила небывалую по численности танковую группировку врага. Поэтому не случайно в «Отчете…» дважды упоминается цифра 1500 танков. Первое упоминание я цитировал выше, а второе – в разделе «Выводы», хотя оно было там явно не к месту. Причем, чтобы еще раз подчеркнуть масштаб происшедшего под Прохоровкой, офицеры штаба использовали не обычную для военных лаконичную лексику, а слова и выражения из арсенала органов пропаганды: «12 июля с.г. произошло величайшее в истории Отечественной войны танковое сражение, в сквозной атаке которого участвовало до 1500 танков с обеих сторон. Нанеся огромный урон противнику в людях и технике и задержав дальнейшее продвижение врага, частям армии пришлось в течение некоторого времени вести оборонительные бои»[736]. В целом же документ хотя и трудно назвать информативным, но он вполне соответствовал предъявлявшимся в то время требованиям, без явных перекосов и откровенных славословий. Это и понятно, для составителей было важно, чтобы профессионалы из штаба БТ и МВ Красной Армии, которые будут с ним знакомиться, восприняли прежде всего главную мысль – «армия понесла огромные потери не из-за ошибок командования, а потому, что участвовала в небывалом сражении и победила». А для этого необходимо, чтобы эта идея не потерялась в массе другой информации, была рельефно обозначена и проходила красной линией от начала и до его завершения.

Но почему именно «армейский» вариант, а не «фронтовой» был принят за основу советскими историками? Сработала военная система делопроизводства, с характерными для нее секретностью и особыми требованиями к документообороту. Донесения РО фронта и докладная Н.С. Хрущева, как документы, подготовленные штабами более высокого уровня (нежели «Отчет…»), а главное, иного характера – оперативные, да к тому же имевшие гриф «Секретно» и «Совершено секретно», осели на полвека в военном архиве. Документальные фонды штаба Воронежского фронта в ЦАМО РФ, где хранилось донесение РО, были открыты в 1993 г., а письмо И.В. Сталину опубликовано впервые в открытой печати лишь в 2007 г. «Отчет…» из армии Ротмистрова поступил в штаб командующего БТ и МВ Красной Армии уже в августе 1943 г. в отдел по изучению и использованию опыта Отечественной войны. Эти структуры были сформированы в штабах Красной Армии в 1942 г. для обобщения, изучения и доведения до командного состава действующей армии успешных приемов и методов ведения боя и управления войсками. Офицерам, служившим в них, предписывалось на основании отчетов соединений и объединений готовить аналитические материалы для дальнейшего использования их в статьях, публиковавшихся в журналах родов войск и сборниках по использованию опыта войны Генштаба РККА, а также в военных академиях для подготовки лекций и семинаров.

В конце августа заканчивался летний период боев, и штаб БТ и МВ КА был обязан оперативно проанализировать опыт боевой работ войск и напечатать эти материалы в военных журналах, в том числе и в «Сборнике Генштаба по изучению опыта войны» («Сборник…»). Поэтому 10 сентября 1943 г. начальник отдела по изучению и использованию опыта Отечественной войны в штабе БТ и МВ РККА полковник Г. Сапожков направляет начальнику одноименного отдела Генштаба генерал-майору П.П. Вечному для публикации две статьи, в том числе и материал «Июльская операция 5-й гвардейской танковой армии на Белгородском направлении».[737] В ее основу лег «Отчет…» генерал-майора В.Н. Баскакова, из него в статью перекочевала и цифра 1500 танков. А чуть позже, 31 октября 1943 г., генерал П.П. Вечный этот же материал и черновой вариант статьи полковника Гончарова «Танковые войска в современной оборонительной операции», в которой тоже использовались данные «Отчета…» о боях под Прохоровкой, направил заместителю начальника Военной академии бронетанковых и механизированных войск, где готовили старший командный состав танковых войск Красной Армии для использования на кафедре высших соединений[738].

Генерал-лейтенант П.П. Вечный (ЦАМО РФ)

Все перечисленные работы были напечатаны в 1944 г. Следует подчеркнуть, что при подготовке публикаций редакция «Сборника…» отнеслась к статистическим данным о численности бронетехники в бою под Прохоровкой с осторожностью. В основной статье «Танковые войска в обороне Курского плацдарма», размещенной в Выпуске 11 (март – апрель 1944 г.), не содержалось общей цифры советских и немецких танков, принимавших участие в боях 12 июля, и упоминания о «величайшем сражении». Однако именно эта работа стала важнейшим «кирпичиком» будущего мифа. В ней цифра «1500» была разбита на две части и повторены те же небылицы из «Отчета…» о действии под Прохоровкой 17 тд и еще 168 пд. В начале раздела «Боевые действия 5-й гвардейской танковой армии» указано, что к утру 12 июля немцы имели западнее станции четыре танковых и одну пехотную дивизию, в которых насчитывалось более 600 танков, в том числе «тигров» и неизвестно откуда взявшихся «фердинандов», а 5 гв. ТА располагала 793 машинами[739]. Таким образом, авторы недвусмысленно давали понять читателю, что 12 июля западнее Прохоровки (на «танковом поле») столкнулись две группировки общей численностью более 1400 бронеединиц. Со временем в открытой печати эта цифра приобрела «стройность», превратившись в 1500 танков.