Автомат тупо подумал: «Что-то упало на корабль и придавило его. Надо выйти и убрать это…»

Он стал карабкаться вверх из окружающего металла и обивки. По лицу его стекал пот, но, в конце концов, пилот выбрался наружу и сразу погрузился по щиколотку в пыль. Он знал, как действовать в таких ситуациях: проверить оборудование, оружие, инструменты, противогаз…

Но вместо этого он тут же лег ничком на землю. Большой, темный корабль, спиралью опустившись с неба, сел в нескольких сотнях ярдов от него. Распластавшись, киборг наблюдал за ним, но люки оставались неподвижны, никто не выходил. Озадаченный этим киборг поднялся на ноги. Он вспомнил, что один из говорящих по радио сказал, что вызван «Гриф».

Итак, они одурачили его, притворившись, что уходят. На борту корабля ясно читалось название «Гриф-121».

При одном взгляде на него было ясно, что намечается атака.

Волевой рот киборга сжался; «Они скоро узнают, что мешать рабу Тобора не стоит. Умру за Тобора, могущественного Тобора…»

Молодая женщина напряженно следила за тем, как пилот заводит на посадку высокоскоростной самолет. Перед ее взором среди руин города парил «Гриф». Большой корабль был прекрасно виден. Он проплывал над самыми высокими остатками стен, выделяясь черной массой на однообразном сером фоне разбросанных взрывами камней.

Земля едва заметно дрогнула при посадке. Она быстро выбралась из своей машины, сжимая в руках сумку. Дважды во время перебежки по загроможденной обломками поверхности женщина больно подворачивала правую ногу. Наконец, задыхаясь, она взбежала по узкому трапу.

Стальная дверь, клацнув, открылась. Поспешно войдя внутрь корабля, женщина оглянулась. Дверь за ней плотно захлопнулась, и она с облегчением поняла, что находится в безопасности. Она остановилась, привыкая к сумраку металлической комнаты. Вскоре ее глаза различили небольшую группу людей. Один их них, невысокий очкастый мужчина с худощавым лицом, шагнул ей навстречу. Одной рукой он взял сумку, а другой тепло поздоровался с ней.

— Молодец, девочка! — сказал он. — Все было сделано быстро и хорошо. Я думаю, мисс Хардинг, что ни один разведывательный корабль роботов не опознал вас в эти полминуты, что вы были на виду. О, прошу прощения, — он улыбнулся, — я не должен был называть их роботами, не так ли? Они же все переиначили, вам известно? Они называют себя тоборами. Это слово ритмичней и психологически удовлетворяет их больше… Ну вот, ваше дыхание уже стало спокойней. Между прочим, позвольте представиться, доктор Клейермейер.

— Доктор, — едва произнесла Хуанита Хардинг, — вы уверены, что это он?

— Определенно. Это ваш жених, Джон Грегсон, выдающийся химик, — произнес мужчина помоложе. Он шагнул вперед и взял сумку из рук пожилого доктора. — Патруль получил картинку новым способом, а мы уже настроились на их волну. Картинку передали в главный штаб, а потом для нас.

Он замолк и обаятельно улыбнулся.

— Меня зовут Мэдн. Тот парень с длинным мрачным лицом — Филипс. А этот верзила с непричесанными волосами, словно слон, притаившийся в темном углу, — Райс, наше главное действующее лицо, а с доктором Клейермейером вы уже познакомились.

— У нас тут до черта работы, мэм. Я прошу прощения за эти грубые слова, — сердито произнес Райс.

Быстрым движением руки мисс Хардинг сняла шляпку. Следы испуга еще оставались в ее глазах, но на губах проступила улыбка.

— Мистер Райс, я живу у своего отца, кличка которого «Циклон-Хардинг». Для него наша повседневная речь это враг, которого он атакует любым доступным оружием. Вы еще собираетесь извиняться?

Верзила хихикнул.

— Ваша взяла. Но давайте займемся делом. Мэдн, твой мозг думает словами. Опиши для мисс Хардинг ситуацию!

— Хорошо, — молодой человек был обижен, но сдержал себя. — Нам повезло, мы были в воздухе совсем близко, когда пришло первое сообщение, что посадили целехонького киборга. Как только была получена информация, мы попросили армейский штаб, чтобы они, используя все имеющиеся самолеты, установили защитное кольцо. Стараясь нам помочь, они даже сняли технику с ближайших позиций, — он сделал паузу и нахмурился. — Это надо было сделать очень осторожно, чтобы тоборы не догадались, что здесь происходит. Ваш жених не может уйти. В этом, я думаю, нет сомнения. И они его не смогут вызволить без привлечения слишком больших сил, чтобы застать нас врасплох. Самая большая проблема для нас — взять его живым.

— И это, — вмешался Клейермейер, пожав плечами, — может, конечно, оказаться и легким, и трудным делом. К сожалению, все должно быть сделано очень быстро. Такая концентрация сил не может долго оставаться незамеченной тоборами. Узнав о наших усилиях, они изучат его досье, проанализируют, пусть даже частично, создавшуюся ситуацию и начнут действовать.

— Другим осложняющим фактором является то, что в прошлом мы допустили немало ошибок. Вы должны понять, что наша тактика является психологической, основанной на фундаментальных человеческих порывах.

Проявляя терпение, он разъяснил план действий…

— Девяносто второй!.. Говорит Сорн.

Голос из наручного приемника звучал резко, настойчиво, повелевающе. Киборг в бетонном укрытии встрепенулся:

— Да, господин?

Очевидно, требовалось только подтверждение связи, потому что он услышал, как голос на другом конце произнес:

— Он еще жив!

Голос слышался хуже, словно гуманоид повернулся, чтобы обратиться к кому-то еще. Второй голос звучал неуверенно:

— Нормально, я бы не проявлял беспокойства, но этот из тех, кто уничтожили свои досье. А теперь команда «Грифа» пытается завладеть им.

— Они это делают каждый раз.

— Я знаю, знаю, — в голосе чувствовалось недовольство самим собой, как будто он понимал, что поступает глупо. — И все же, мне кажется, мы дали ему слишком много времени. И никуда не денешься от факта, что этот их корабль обменивался длительными сериями закодированных сообщений со своим штабом. После чего на сцене появилась женщина.

— Они почти всегда в таких случаях используют женщин, — в голосе тобора слышалось отвращение, хотя слова означали, что он не согласен с приведенными аргументами.

На этот раз молчание было более продолжительным. Наконец тот, кто высказывал сомнение, заговорил снова:

— В процессе работы я в свое время четко запомнил, что примерно два года назад мы неожиданно захватили человека-химика, который, как было установлено, разработал процесс сексуализации тоборов, — эмоциональное отвращение переполнило его и, несмотря на искренность следующих слов, голос его дрожал. — К сожалению, мы узнали об этом слишком поздно и не смогли тогда найти этого человека. Очевидно, он прошел обычное собеседование и был дементализирован, — он полностью овладел собой и продолжил с сарказмом. — Конечно, это все могло быть просто пропагандой, предназначенной для того, чтобы вывести нас из себя. Но в то время наша разведка докладывала, что в их высших правительственных кругах царит депрессия и обреченность. Нам казалось, что мы напали на его город, схватили его в собственном доме, разрушили лабораторию и сожгли все его записи, но ведь таких налетов было много. Они совершенно не отличались друг от друга, а захваченные при этом пленные не отличались от захваченных при других ситуациях.