Ауридгая II

Дорогой друг!

Ты говоришь, что когда ждал ответа на последнее письмо, то показал фотопластинку одному из врачей в больнице — я не могу себе представить, что ты понимаешь под словом «врач», и что такое «больница»? А он взял и заявил об этом правительственным органам. Зачем ты все это сделал? Я думал, что мы ведем с тобой милый обмен частными и сугубо личными письмами.

Я действительно был бы тебе очень благодарен, если бы ты прислал мне свой снимок.

Ауридгая II

Дорогой друг!

Я уверяю тебя, что меня не разозлило то, что ты сделал. Это меня только заинтриговало, и я жалею, что тебе не вернули пластинку. Зная, каким может быть правительство, я могу допустить, что они вообще могут не возвратить тебе ее, и поэтому позволяю себе прислать еще одну такую же.

Я только одного не могу понять. Почему это тебя предостерегли от продолжения нашей переписки? Неужели же они полагают, что я съем тебя на расстоянии? Мне очень жаль, поверь, но я не ем углеводородов. Во всяком случае, я хотел бы обязательно иметь твой снимок, как память о нашей с тобой дружбе. Не забудь, что как только я получу твою фотографию, я тут же вышлю взамен свою! Ты можешь оставить ее у себя, выбросить или отдать правительству — но, во всяком случае, я буду знать, что провел с тобой честный обмен!

С наилучшими пожеланиями, Скандер

Ауридгая II

Дорогой друг!

Твое последнее письмо так долго не приходило, что я было подумал: не решил ли ты прекратить переписку? С огорчением я заметил, что ты так и не прислал в этом письме свою фотографию. Меня заинтриговало также, что ты пишешь о какой-то болезни, которая опять овладела твоим телом. Но я тут же опять утешился, как только прочел твое обещание, что как только ты выздоровеешь, то обязательно пришлешь снимок. Все это хорошо, но почему такая задержка с этим выздоровлением и что это такое? Однако самым важным является то, что ты написал. Я ценю философию клуба, который просит своих членов о том, чтобы они не писали о грустных делах. У всех нас есть личные заботы, которые в нашем мнении затмевают все другие заботы. Я сижу здесь, в тюрьме, приговоренный к проведению последующих тридцати лет вне главного потока жизни. Саму мысль об этом тяжело вынести моему неспокойному духу, хотя я знаю, что передо мною еще долгая жизнь после освобождения.

Несмотря на твое дружеское письмо, наш контакт только тогда будет возобновлен, я имею в виду — полностью, во всей широте, когда ты, наконец, пришлешь мне свой снимок.

Твой ожидающий Скандер

Ауридгая II

Дорогой друг!

Наконец-то я получил твою фотографию! Как ты и предполагал, твоя внешность поразила меня. Я думал, что по твоему описанию мне удалось верно вообразить образ твоего тела. Но оказалось, что слова не в состоянии описать предмет, которого ты (я имею в виду себя) до этого никогда не видел.

Ты наверняка заметил, что я прислал, как и обещал тебе, свой снимок. Похожий на обрубок металлический тип — не являюсь ли я (могу поспорить, что да!) слишком отличающимся от того, чего ты ожидал? Разные расы, с которыми мы установили контакт, начинали относиться к нам со сдержанностью, сделав открытие, что мы высокорадиоактивны, то есть являемся высокорадиоактивной формой жизни, буквально уникальной в своем роде (насколько мы знаем) в этой Галактике. Поверь, что эта изоляция очень мучительна. Может быть, ты помнишь еще ту идею: (я обещал тебе ее более подробно рассказать) в общем, идея о возможности покинуть не только эту невозможную тюрьму, но также и тело, которое, как ты сам понимаешь, никуда отсюда убежать не может.

Короче, суть дела заключается в том, что возможна замена личности между двумя разумными представителями различных рас. Собственно, это не совсем обмен в принятом смысле этого слова. Для этого необходимо получение снимков обеих лиц, снимка разума, мыслей, а также тела каждого индивидуума. Поскольку этот этап — чисто механический, то он заключается попросту в том, что делаются и обмениваются полные снимки. Под словом «полные» я, конечно, понимаю такие, на которых зарегистрирована каждая вибрация. Следующим этапом является обеспечение обмена снимками, то есть каждая особь должна обладать полным снимком другой. (Уже поздно, друг! Я привел в движение подпространственную энергию между двумя нашими снимками. Так что ты можешь дальше опять спокойно читать. Уже ничего нельзя повернуть вспять.)

Как я уже сказал, это не полная замена личности. Первоначальная индивидуальность каждого из обменивающихся лиц будет попросту немного приглушена, правда, она уйдет на второй план, а на первый выйдет личность, запечатленная на фотопластинке. У тебя останется память о твоей жизни на Земле, а у меня — память о моей жизни на Ауридгае. Одновременно мы сможем пользоваться туманной памятью тела, которое нас примет. Какая-то часть каждого из нас всегда будет стараться пробиться, пытаясь вернуть свое сознание, однако ей всегда будет не хватать силы, чтобы сделать это.

Как только мне надоест Земля, я таким же способом обменяюсь телом с каким-нибудь другим разумным существом другой расы.

Через тридцать лет я с удовольствием вернусь в свое тело, а ты сможешь взять то тело, которое я к тому времени буду занимать.

Не забывай, что этот договор очень полезен для нас обоих. Ты при своей короткой средней продолжительности жизни переживешь всех своих современников, станешь обладателем интересного жизненного опыта. Признаю: я надеюсь, что я выиграю от обмена. Но пока хватит об этом. Когда ты доберешься до этой части письма, то это я уже буду его читать, а не ты. Но если какая-нибудь часть тебя еще способна что-либо осознавать — тогда до свидания, Друг. Мне было очень приятно получать твои письма. Я буду писать тебе время от времени, чтобы ты знал, как идут дела в моем путешествии.

С наилучшими пожеланиями, всегда твой,

Скандер

Ауридгая II

Дорогой друг!

Большое спасибо, что ты ускорил обмен. Длительное время я колебался — могу ли я позволить, чтобы ты сам себе подсунул такую свинью. Видишь ли, правительственные ученые сделали анализ первой фотопластинки, которую ты мне прислал; так что окончательное решение уже полностью зависело от меня.

И поэтому я решил, что каждому, кто так горячо, как ты, желает чего-то добиться, необходимо помочь. Теперь я знаю, что не должен был размышлять так долго над этой проблемой и жалеть тебя. Из твоего плана захвата Земли все равно ничего бы не вышло, но сам факт, что ты все же имел такое намерение, перечеркивает всю необходимость сочувствия.

До этого времени ты уже наверняка осознал, что человек, который парализован от рождения и подвержен сердечным приступам, не может надеяться на долгую и счастливую жизнь. Мне доставляет радость известить тебя, что твой одинокий когда-то друг весьма хорошо проводит время. Мне также приятно подписаться именем, к которому, как я ожидаю, я вскоре привыкну.