“Жарко наверное там!”

Она помедлила совсем чуть-чуть, но все же прошла через арку, оказываясь на другой ее стороне и замечая, что ее поверхность окрасилась слабыми оттенками алого и даже голубого. Последний цвет ее взволновал. Красный цвет — он от огня, а второй? Фаэдир, что шел следом за ней, задумчиво хмыкнул.

— Это и есть дворец императора Амаэля?

Гезария поравнялся с ней, заглядывая ей в лицо и отмечая, что на нем отразилось разочарование. Рар Гермаэль едва ли не впервые за всю свою жизнь почувствовал себя уязвленным, словно ее несбывшиеся ожидания имели к нему хоть какое-то отношение.

Однако, это было именно так.

Дворцом обычно восхищались, но уж никак не разочаровывались. Эта ее эмоция после исходящей от нее густи и все-таки восхищения от любования прекрасными видами любимого им города была, как звонкая пощечина.

— Да, он называется “Слезы небес”.

Вэлиан кивнула: ну кто бы сомневался! Эти ребята повернуты на страданиях и мучиться по их мнению должны все, даже небеса.

Интересно, отчего вдруг они сменили тактику, перескочив от восхваления и восхищения к слезам и мукам?

Она, поразмыслив, решила задать этот вопрос, рассудив, что ничего в конечном счете не теряет. Всю любят рассказывать о себе, особенно о своих подвигах, уме и находчивости, а также свершениях достигнутых за счет глупости других.

— Это не твое дело, эльф.

Сказал Гезария, поравнявшись с ней и взяв ее у основания локтя, потащил за собой. Вэлин прибавила шагу, не обращая внимание на боль в руке, на железную хватку пальцев, что впивались в руку все сильнее и сильнее, как будто он хотел сломать ее.

При желании она могла даже обогнать его, но тем не менее не спешила демонстрировать ни скорости и уж тем более легкой поступи, отведя себе участь недалекой девицы, что сунулась в самое пекло, все только из-за того, чтобы посмотреть на красивые виды.

Она еще раз обратила внимание на то, как он изменился. Он стал много моложе того ангела, что она видела в доме Эона. Чем ближе они были к Молендиуму, Даэлю, дворцу, тем больше его облик претерпевал изменения, даже походка и та сменилась, с шаркающего на очень бодрый, пружинящий шаг.

“Здесь есть что-то, что находится во дворце или возле него. Может быть в самой земле или в воздухе, что меняет его.”

Вэлиан рассматривала новый для нее мир, ее глаза уже привыкли к ярким краскам. Она отметила еще и то, что чем ближе они подходят ко дворцу тем тревожнее ей становится. Королевский сад со множеством фонтанов, белоснежных дорожек из мелкой мозаики, статуй с возвышенно-прекрасными лицами ангелов не вызывает у нее интереса и уж тем более ощущения радости, беспечной и веселой жизни.

И вновь, как и на обгоревшей улице она не встретила никого из живых. Одни только фонтаны, каменные ангелы, застывшие в предсмертной агонии монстры, поверженные существа и ни одной живой души.

* * *

Они наконец оказались внутри. За пределами дворца было солнечно и тепло, во дворце — холодно, как в склепе. Холоднее, чем на вершине гор. Воздух здесь кажется застыл. Дыхание превращалось в пар, окутывая нижнюю часть лица.

В центре залы бил столб энергии. Перепутать его со стеклом, столбом или колонной было невозможно.

Вэлиан затормозила. Это была не та сила к которой она привыкла. От нее веяло враждебностью, от нее веяло смертью и ужасом. Все внутри нее противилось этой энергии, останавливало от того, чтобы идти дальше. Голос молчал. Он не паниковал и не требовал вернуться обратно.

— Ну что же ты? Пойдем!

Он подтолкнул ее вперед, под любопытствующими взглядами ангелов, под треск вынутых из ножен мечей, втолкнул ее чуть ли не в толпу, которая мигом расступилась в стороны.

Вэлиан пошла по образовавшемуся коридору.

Здесь слава Богам были живые! Их было много, целая зала. Ее потрясло с какой отлаженной точностью они сделали шаг назад, вынув в едином движении мечи из ножен. Раньше такой слаженность могли похвастаться лишь эльфы.

Что они делали тут? Вэлиан не знала. Теперь все они молчали, провожая ее взглядами в звенящей тишине и гудении столба энергии.

Она тоже не осталась в долгу, рассматривая их. Большинство из них были обычными, но у нескольких, Вэл заметила светящиеся звезды вместо глаз. Они были похожи один на другого, отличия были, но какие-то незначительные, как будто все они были братьями.

И вновь Вэлиан не заметила среди них женщин.

В середине груди заныло. Чем ближе она подходила к светящейся колонне, тем сильнее болело внутри. Ей хотелось уйти прочь. Вэлиан наконец остановилась, ей было тяжело. Фламбис на ее груди слабо бился, словно вдруг ожил и пытался выбраться наружу.

— Что это?

— Это сила.

Она качала головой. Это похоже на силу, однако это не она. Эта похожая на стеклянную колонна — словно столб воды с намешанной в него дрянью, силой и еще чего-то. Вэлиан отступила назад и ей, пусть и на мгновение, стало легче.

— Это не сила.

— Ты идешь самостоятельно, — предложил он с ничего не значащей улыбкой, — или я тащу тебя к ней на глазах у всех.

Вэл качала головой. Ей плевать на этих фаэдир. Они все чужие и такие же жестокие, в своей холодной отстраненности, как и тот, что впереди, как Пурах и Аарин. Они стоят в этом королевском, с позволения сказать, предбаннике и больше похожи на статуи.

Здесь живые, но тут все тут холодно и мертво. На улице тепло и солнечно, но тоже ни души.

— Пфф! Мне плевать на них! Что это?!

* * *

Вэл все же пошла, но как и предполагала в самом начале пути, еще в Эландиле, не самостоятельно.

Теперь она не пропустила удар, не увернулась. Она нарывалась и ждала этого. Ей казалось, что пришел тот самый момент, когда пора!

Удар в живот — он всегда болезненный, какой бы у тебя ни был сильный пресс, подготовка или уровень наплевательского отношения. Если этот удар задевает печень, то это вообще пи…ц!

— Плевать говоришь?!

Ангел возвращался, намеренно шел не спеша, чтобы она могла передумать. Вэл не передумала, а продолжала пятиться обратно к выходу.

— Да! И я никуда не пойду.

Этому мужику не нравится, когда ему противоречат. Она качала головой, теперь уже испуганно, повторяя все громче и громче “нет! нет! нет!”

К этому “гейзеру”, даже будь он источником молодости ни в коем случае подходить нельзя. К нему не влечет, он притягивает, словно вырывает что-то изнутри и именно поэтому в груди так больно. Вэл в глубине души уже знала, что это и как ни жаль, она не смогла предвидеть это, да и не смогла бы. Никто не смог бы.

— Это сила, но только не твоя! — произнес он ей на ухо, с нескрываемым удовольствием и вроде как с облегчением.