только теория, которая охватывает весь предмет криминалистики, тогда как частные теории относятся к одному, двум, трем разделам криминалистики[1126].

Между тем, обращает на себя внимание тот факт, что характеризуя взаимосвязи криминалистических теорий в системе криминалистики, Р. С.Белкин соотносил Общую и частные криминалистические теории между собой как целое и его части.[1127] Не объясняя, однако, как могут частные теории, относящиеся каждая в отдельности к криминалистической технике, тактике, или частной методике и, надо полагать, состоящие в структуре именно этих разделов криминалистики, одновременно существовать ещё и в первом её разделе — Общей теории, составляя её части как целого.

Разрешить это противоречие оказалось вполне возможно, однако при условии, если, как предложил А. А.Эксархопуло, рассматривать Общую теорию криминалистики не как один из четырех разделов криминалистики, пусть даже предшествующий всем остальным её разделам, а как систему всего теоретического знания, накопленного в криминалистике[1128], с перспективой её пополнения новым знанием, получаемым по результатам прогнозируемых и завершенных теоретических разработок в науке.

С учетом вышесказанного, полагаем, что учение о криминалистической характеристике преступления, наряду со всеми иными частными криминалистическими теориями, должно быть включено в структуру Общей теории криминалистики в качестве её составной части, несмотря на то что разработка данного учения и ранее и сейчас осуществляется главным образом в рамках последнего раздела криминалистики — методики расследования отдельных видов преступлений. Подобные связи, в нашем случае связи учения о КХП с Общей теорией криминалистики, должны относиться, по мнению А. А.Эксархопуло, к интертеоретическим связям, названным им связями теорий «по вертикали».[1129]

Между тем, в структуре общей теории криминалистики формируется система частных теорий, основанная не только на вертикальных, но и на горизонтальных их связях. Такими связями в системе общей теории криминалистики отличается и учение о КХП.

Чтобы раскрыть суть и многообразие горизонтальных связей учения о криминалистической характеристике преступления с другими частными криминалистическими теориями, важно иметь представление о принципах формирования системы таких теорий в структуре Общей теории криминалистики, которая их объединяет. В своё время Р. С.Белкин, вероятно считая разработку такой системы преждевременной, или просто не найдя логического основания для её построения, отказался от систематизации частных криминалистических теорий, приведя в структуре своей Общей теории криминалистики лишь примерный их перечень.[1130]

Между тем, система, построенная на существующих между теориями связях, была предложена А. А.Эксархопуло ещё в 1992 году.[1131] В авторской системе криминалистические теории были им разделены на три группы, различающиеся по специфике отражаемых этими теориями объектов. В качестве таких объектов, ставших основанием систематизации, А. А.Эксархопуло предложил выделить саму криминалистическую науку (группа науковедческих теорий), преступление (группа теорий преступления) и отдельно деятельность по их раскрытию и расследованию (группа теорий познания события преступления).[1132]

В соответствии с предложенной А. А.Эксархопуло системой, которая представляется достаточно обоснованной, рассматриваемое нами учение о КХП должно быть отнесено к первой их группе — криминалистическим теориям преступления. Находясь с ними в интертеоретических отношениях, учение о КХП, в силу существующей между теориями взаимосвязи, находит общие точки соприкосновения, в частности, с учением о способах совершения преступлений, с учением о личности преступника, с криминалистической виктимологией, учением о механизме преступления и механизме следообразования, с учением о навыках и привычках человека, с другими криминалистическими теориями и учениями, отражающими разнообразие признаков и свойств познаваемых этими теориями аспектов действительности, в нашем случае — особенностей события преступления. Их горизонтальные связи обусловлены общностью познаваемых данными теориями объектов, ибо и способ совершения преступления, и личность преступника, и личность потерпевшего и т. д., являются объектами, отражаемыми одновременно каждой из перечисленных теорий, и учением о КХП.

Вместе с тем, вышеперечисленные частные криминалистические теории, имея общие с учением о КХП познаваемые объекты, интертеоретически связаны с ним не только по горизонтали, но и по вертикали, поскольку в известной степени являются структурными элементами, частями учения о КХП. Схематично эти связи можно изобразить следующим образом:

2. 6. Место учения о криминалистической характеристике преступлений в структуре методики расследования отдельных видов преступлений

В целях выяснения места теории КХП в структуре методики расследования отдельных видов преступления есть основания руководствоваться определением данного раздела криминалистики, предложенным Л. Л.Каневским. По его мнению, криминалистическая методика расследования это «…основанное на научных положениях и криминалистической характеристике преступления многоуровневая и развивающееся система комплексов следственных действий, оперативно-розыскных и организационных мероприятий, проводимых в определенной последовательности с учетом сложившихся криминальных и следственных ситуаций в целях расследования, раскрытия и предупреждения отдельных категорий преступлений»[1133].

Однако, место учения о криминалистической характеристике преступления в структуре криминалистической методики отечественными учеными-криминалистами воспринимается неоднозначно. Практически абсолютное большинство авторов считают, что криминалистическая характеристика преступления должна быть структурным элементом последнего раздела криминалистики.[1134] Так, И. А.Возгрин, указывая на особое место криминалистической характеристики преступления в частной криминалистической методике, мотивирует это своё суждение особенностями её служебной функции: «…криминалистическая характеристика преступления, — пишет автор, — служит для следователей и дознавателей источниками отправных (исходных) сведений для организации работы по уголовным делам. В связи с этим криминалистическая характеристика преступления занимает в частных методиках расследования первое место, т. е. является их начальным элементом"[1135]. Не вступая в полемику с И. А.Возгриным, мы предлагаем расставить акценты, анализируя рассматриваемую структурную проблему в несколько ином ракурсе. Во-первых, источником отправных (исходных) сведений для организации работы по уголовным делам является, как известно, количество и характер поступившей информации о преступлении. Поэтому вряд ли имеется достаточно оснований отводить криминалистической характеристике преступления роль первого, начального элемента, её место в структуре частной криминалистической методики представляется иным.

Так, по мнению И. Ф.Герасимова "криминалистическая характеристика преступления в конкретной методике играет не только информационную роль (что тоже важно), но и служит фактической базой для решения вопросов, рассматриваемых в других структурных элементах"[1136].

Продолжая авторскую мысль, можно заметить, что криминалистическая характеристика преступления является, помимо её информационной сути, определяющей для первоначальных следственных действий, сужает круг лиц, среди которых может быть преступник, что крайне важно при планировании расследования и выдвижении версий. Более того, криминалистическая характеристика оказывает