монахом; но сын Хмельницкого Тимошка, «настоящий разбойник», напоил его водкой и обрил ему бороду, а жена Хмельницкого дала ему только 50 талеров. Патриарх будто бы дал Богдану титул «светлейшего князя» и благословил его «вконец истребить ляхов». О том же патриархе и женитьбе Богдана упоминает Коховский (с. 111). Кунаков говорит о патриархе Иерусалимском Паисии, который в бытность свою в Киеве благословил Хмельницкого утвердить на Руси греческую веру, очистить ее от унии; потому и была не успешна комиссия Киселя (понятно поэтому вышеприведенное враждебное ее отношение к Паисию). К сему патриарху Паисию Хмельницкий отправил с украинскими старцами тайный наказ, сочиненный писарем Иваном Выговским (Акты Юж. и Зап. России. Т. 3. № 243 и 244). В статейном списке Кунакова о его посольстве в Варшаве между прочим приводятся главные лица панов-рады того времени; а также любопытны его сообщения о переговорах Марии Людвиги с Яном Казимиром относительно выхода за него замуж (№ 242).

О Пилявицах см. Памятники (№ 53 и 54), Кунакова, а также польских писателей Коховского, Машкевича и Твардовского. Под Пилявицами, по-видимому, пал известный самозванец Ян Фаустин Луба, если верить противоречивому известию у Кунакова (С. 283, 301 и 303). Коховский сообщает, что после Пилявиц Хмельницкий присвоил себе власть и силу владетельного герцога (vim ducis et auctoritatem complexus – сила и авторитет лидера), только без его титула. Он раздавал должности окружавшим его лицам, каковы: Чарнота, Кривонос, Калина, Евстахий, Воронченко, Лобода, Бурлай; но самым влиятельным при нем сделался Иоанн Выговский, заведующий писарством. Этот Выговский, шляхтич греческой религии, прежде служил в киевском суде, за подделку в актах был присужден к смертной казни, но заступлением знатных людей избежал ее и тогда поступит в войско (с. 81). Коховский же приводит клик: «За веру, молодцы, за веру!» (А на с. 36 слова Потоцкого Калиновскому: praesente parocho cesserit jurisdictio vicarii – юрисдикция викария прекращается в присутствии священника.) Коховским пользовался львовский каноник Юзефович, в чем сам сознается, когда пришлось ему подробнее описывать осаду Львова Хмельницким и отыскивать иные источники (с. 151). Тут между прочим он рассказывает о чудесных видениях в католических храмах и монастырях, предвозвещавших спасение от неприятелей. Woyna Domowa Самоила Твардовского, написанная польскими стихами и напечатанная в 1681 г., в старинном малорусском переводе Стефана Савицкого, писаря полка Лубенского, помещена в IV томе Летописи Величка, под заглавием «Повесть о казацкой с поляками войне». Тут есть некоторые подробности. Например, о взятии Тульчина полковником Ганжою, потом Остапом, об убиении князя Четвертинского собственным холопом и захвате его жены полковником (с. 12, 13). Несколько иначе этот факт у Коховского (с. 48): Czetwertinius Borovicae in oppido interceptus; violata in conspectu uxore ac enectis liberis, demum ipse a molitore proprio ferrata pila medius proeceditur. (To же подробнее у Юзефовича. С. 129.) Коховский упоминает о взятии Кодака (с. 57), ошибочно называет его комендантом француза Марьона, который был при первом его взятии Сулимой в 1635 г. На Кодак был послан Хмельницким нежинский полковник Шумейко, который принудил коменданта Гродзицкого сдаться, в конце 1648 г. (Дневник Машкевича. Мемуары. Вып. 2. С. 110. Примечание). О Кодацком замке, его гарнизоне в 600 человек и Днепровских порогах, числом 12, см. у Машкевича на с. 412, 413 перевода. По Машкевичу войско гетмана Радзивилла шло по Днепру к Лоеву в 1649 г. на байдаках, устроив на них гуляй-города (с. 438). Ibid в примеч. на с. 416 ссылка на Гейсмана «Сражение при Желтых водах». Саратов, 1890. Он указывает желтую банку против Саксагана, а местом битвы считает село Жолте на северо-западной окраине Верхнеднепровского уезда.

Некоторые, не всегда достоверные, известия о данных событиях находим у Ерлича. Например, по поводу внезапной кончины Владислава IV прошел слух, будто на охоте гайдук его, стреляя в бегущего оленя, попал в гнавшегося за ним короля. Казаки реестровые, изменившие полякам, «разом сняв шапки», бросились на них. Комиссар казацкий Шемберг, попавший в плен на Желтых водах, был обезглавлен казаками. Он же сообщает о пристрастии Николая Потоцкого к напиткам и молодым панам, о массовом бегстве из своих имений шляхты с женами и детьми, на Волынь и в Польшу после Корсунского поражения, когда холопы везде взбунтовались и принялись истреблять жидов и шляхту, грабить их дворы, насиловать их жен и дочерей (с. 61–68). По Ерличу и Радзивиллу, со Львова взято окупу 200 000 злотых, по Юзефовичу – 700 000 польских флоринов, по Коховскому – 100 000 imperialium. Точно так же относительно числа войска, особенно казацкого и татарского, в источниках большое разногласие и частое преувеличение.

Ерлич, православный, но полуополяченный шляхтич и помещик, с ненавистью относится к Хмельницкому и восставшим казакам. В том же роде встречаются разные известия у Альбрехта Радзивилла в его Pamietnikax (т. II). Из них между прочим узнаем, что воротившиеся из Москвы польские послы Кисель и Пац отдавали в сенате отчет о своем посольстве с большими насмешками над москалями. Он сообщает об измене русских людей при взятии казаками городов Полонного, Заслава, Острога, Кореца, Менджижеча, Тульчина, об избиении шляхты, мещан и особенно жидов; его Олыка также изменой его подданных попала в руки казаков. Он перечисляет их бесчинства, жестокости и кощунства над католическими костелами и святынями; причем приводит пророчество одного умиравшего мальчика: quadragesimus octavus mirabilis annus. О сильном приливе посполитых и горожан в войско и новых реестровых полка, у Самовидца (с. 19–20). Коховский называет 17 казацких легионов, но перечисляет 15, а при упоминании имен полковников выходит у него некоторое разногласие (с. 115). У Грабянки перечислены 14 полков с полковниками после Зборова (с. 94). «Реестра Войска Запорожского», составленная также после зборовского договора, приводит 16 полков (Чт. Об-ва ист. и древн. 1874. Кн. 2). В Актах Юж. и Зап. России (Т. 7. № 33) также после Зборова «полков у гетмана учинено шестнадцать», и тут они перечислены (на с. 351) с именами полковников; Иван Богун начальствует двумя полками, Кальницким и Черниговским.

7 О посольстве Смяровского и его убиении у Ерлича (с. 98). Памятники. I. Т. III. С. 404 и 429. Ksiega Михайловского. № 114 и 115. Рукописный сборник из библиотеки гр. Хрептовича (с. 239), где переписка гетманов коронных и короля с Хмельницким. Ibid, русская песнь латинскими буквами о Богдане Хмельницком, под 1654 г. (с. 277). Осада Збаража: Коховский, Твардовский, Юзефович, Самовидец и Грабянка. О шляхтиче, пробравшемся к королю, говорят Твардовский и Грабянка, но разнятся в подробностях. Грабянка называет его Скретуский (с. 72). По Твардовскому и Коховскому, Хмельницкий употребил при этой осаде по московскому обычаю гуляй-город для приступа к валам,