пустоту. В голове и в груди было пусто. Ветер нёс откуда-то лай собак. Потом из боковой улицы вышли стражники и побрели, нестройно шагая, вдоль Люнды.

Дверь за моей спиной тихо стукнула. Послышались шаги, шорох платья, и кто-то опустился на крыльцо рядом со мной. Блеснул огонёк зажигалки. Я молчал. Было тихо. Потом я повернул голову.

Василиса сидела, глядя вверх, и курила большими затяжками. Хотя волшебница и завернула ветер, чтобы тот относил дымок в сторону, я всё равно мог ощущать терпкий вкус табака. Её лицо, освещённое лишь далёкими фонарями да редкими всполохами магических шпилей, казалось совсем бледным. С минуту девушка делала вид, что не замечает моего взгляда, но потом всё-таки повернулась ко мне.

— Василис... Там закончили? — жалобно спросил я.

Вампирша выпустила струю дыма.

— Тебе что, настолько всё безразлично, скотина? — спросила она.

Я почти не видел её лица, но взгляд — я чувствовал — был тяжёлым.

— Как мне может быть безразлично... — пробормотал я.

— В таком случае в чём проблема? — спросила волшебница.

— Василис, ты ж её видела, — протянул я. — Кто я теперь рядом с ней? Там — огонь, там — кремень... Богатыря б ей какого...

Магичка тянула с ответом.

— О’кей, — сказала она, наконец. — Я даже сделаю вид, что поверила, хотя, если ты попытаешься развить тему, я вполне могу и прибить ненароком.

Мы помолчали.

— Ну? — спросила волшебница.

— Что — «ну»?

— Ты правда такой дурак? Она тебя любит! Тебя, а не богатыря твоего, и ты это знаешь.

Я посмотрел ей в глаза, но силуэт чародейки был тёмным, и ощущения были такие, словно я пытаюсь переглядеть ночь.

— Сам-то ты её любишь? — спросила Васевна.

Я сдался.

— Василис, я просто не знаю, кто там сейчас вылезет, — сказал я. — Если там окажется Димеона... Ну, или человек, который себя таковою считает... Ну, я об этом узнаю. А если нет?

Вампирша посасывала сигарету и мерно кивала. Было слишком темно, чтобы я мог различить, что написано у неё на лице.

— Ну а если мужик? — спросил я. Волшебница усмехнулась. — Если всё это — придуманный персонаж или образ, которому просто очень хочется соответствовать? Вдруг этот человек впустит меня в свою жизнь — просто так, по привычке — и я до скончания дней буду пытаться увидеть в нём то, чего там нет... Как она видела во мне Даффи.

Василиса молчала. Дым, подсвеченный огоньком сигареты, вырывался у неё из ноздрей и клубами уходил в небо. Я посмотрел наверх, но звёзд не было — над Китежградом висели низкие тучи.

— Ты выбрал, — наконец, сказала волшебница.

Я посмотрел на неё с укором:

— Мне хотелось бы выбрать правильно...

— Ты выбрал, — ровным голосом повторила она. — Правильно или нет — покажет время. Сейчас важно не это — важно, что ты сделал выбор. Выбор, кстати, весьма жестокий.

Мы помолчали.

— Жестокий — по отношению к ней? — спросил я.

Вампирша сделала широкий жест рукой с дымящейся сигаретой:

— К себе не в последнюю очередь.

Я вздохнул:

— Я просто не мог по-другому... Придётся теперь с этим жить.

— Все мы, так или иначе, живём с этим, — эхом откликнулась Василиса. Я не понял, что она имеет в виду.

Снова повисло молчание.

— Это естественно, — произнесла вдруг вампирша. — Если бы она не вернулась, это было бы... Нелогично.

— А ты... Решила не возвращаться? — спросил я, чтобы сменить тему.

— Угу, — Василиса курила.

— А чего так? — не отставал я. — Тебя в два счёта бы могли воскресить.

— Могли бы, — волшебница запустила искрящий бычок в темноту. — Только, видишь ли... Иной раз следует умереть, чтобы полюбить жизнь. Тебе ли не знать.

Я вздохнул.

— Скукожишься, ссохнешься...

— Угу.

— Ну, серьёзно: зачем?

— А сам-то как думаешь?

— Не знаю... — я отвёл взгляд. — Ладно бы, я — дурак, а ты-то? Успешная вроде волшебница...

— Ох, Максим!.. — чародейка хихикала. — Иной раз поражаюсь я на твою простоту!

— Просвети.

— Ты сам-то как думаешь? — голос магички наполнился нездоровым энтузиазмом. — Что лучше: всю жизнь оставаться успешной волшебницей и тратить магию строго по графику или легально стать наполовину сказочным персонажем, чтоб иметь в разы больше плюшек просто по праву магической принадлежности?

Я повернул голову. Василиса смотрела вдаль — силуэт был различим еле-еле, но мне показалось, что вид у неё был мечтательный.

— Нас скоро хватятся, — сказал я.

— Угу, — девушка зажгла новую сигарету. — Придётся идти...

Мы помолчали.