магистра, а потом кровожадно оскалился, видимо, вспомнив, что убийство рогатых было не только частью плана, но и местью за заточение Виддасале, местью за шрам саирабазу и делом принципа — арвараду. Видя довольное лицо своего, уже бывшего, сокамерника хромой маг даже сам вкусил немного этой кровожадности. Пусть он не видел смерти тюремщиков, зато из сегодняшнего противостояния с Кун вышел победителем, доказав, что магия всегда найдёт лазейки.

Последним из глубин корабля выбрался молодой заговорщик. В отличие от носителя метки, для него побег не закончился при первом выходе на палубу. Оставив мага, которого сопровождал, матрос был вынужден отправиться с бойким дуэтом на зачистку в качестве знатока внутреннего устройства трюма. Беглецы не собирались оставлять ни одного свидетеля, желая найти тех, кто во время общей тревоги вдруг решил спрятаться в каюте, а не воевать. И общего настроения парень не поддерживал от слова совсем. Вышел на свежий воздух он безжизненной тенью, лицо его было зеленее самого топкого болота. А по пятнам на старой рубахе можно сказать, что привыкший к волнениям моря желудок всё-таки не выдержал волнений душевных от вида тех, кому не посчастливилось попасться магам на пути (то есть всем на этом корабле). И когда парень в очередной раз увидел беглецов, то даже невольно отшатнулся от них, будто стараясь сказать (в первую очередь себе), что с этими кровожадными людьми у него нет ничего общего.

Никто этих переживаний юнца не заметил: все были заняты разглядыванием округи и своими размышлениями. Побег же ещё не закончился, надо как-то до берега добраться. Вот и парень увлёкся этой проблемой. Стоило подумать о побеге, о такой близкой свободе и своих планах на эту свободу, например, как он отправляется наконец домой и встречается с родителями, так тут же все потуги совести оказались заглушены.

Суета на бриге юноше не понравилась, заставила тут же искать спасение, пока эта суета не коснулась и их. А найдя это спасение в виде берега, матрос распознал замысел магов. Правда, откуда пленники в четырёх стенах узнали, что шхуна стоит недалеко от спасительного берега — это уже другой вопрос, ответ на который он, разумеется, не получит.

— Сможете доплыть? — спросил парень у остальных, на глаз примерно посчитав какое расстояние им придётся преодолеть. В том, что ему хватит и сил, и выносливости доплыть, он не сомневался.

Очередной вопрос юнца остался без ответа. Озвучивать вслух возмущение из-за того, что его нагло игнорируют, парень побоялся и, только буркнув что-то про самовлюблённых магов, решил выбираться своими силами. Однако нависшая на корабле тишина вдруг стала слишком враждебной. Почувствовав что-то страшное, смертельное и опасное, но, разумеется, не понимая, что это за «что-то», матрос невольно начал озираться по сторонам в поисках врага. Но собственное предчувствие его не спасло.

Вмиг Хоук оказался за спиной последнего матроса корабля. Одного захвата и одного точного рывка рукой, с зажатым в нём стилетом, хватило, чтобы парень, не желающий расставаться со своей жизнью, а потому согласившийся на авантюру пленников, плашмя упал на палубу, эту самую жизнь потеряв.

— Что… что ты наделал! — понадобилось несколько секунд на осознание произошедшего, после чего раздался визг магички. — Зачем ты его убил?! — теперь Кальперния стояла на месте происшествия и с ужасом осознавала, что парнишка уже мёртв и спасать некого.

Гаррет не спешил с ответом, поскольку причины убийства ему казались очевидными, и он попросту не понимал истерики девчонки. А пока он с поразительным равнодушием приводил в порядок оружие устроенной резни, которое выполнило на сегодня свою работу.

— Соображай, тупая тевинтерка! Свидетели опасны, в первую очередь, для тебя! — рыкнул на неё Гаррет, но не помогло. Девушка пока была не готова сама искать оправдание этому, по её мнению, бесчестному поступку. — Этот сопляк ни к чему не приспособлен. Отпусти мы его, и он бы до города не дошёл: выдал бы себя ещё у ворот. И к утру Тевинтер знал бы про нас всё.

— Но всё равно так нельзя… Он же нам помог… Мы ведь ему обещали… — от попытки доказать ошибку Хоука остался лишь этот тихий лепет, поскольку с объяснениями мужчины Кальперния была согласна полностью.

Несомненно, этот парень был слишком труслив, чтобы держать в секрете всё, что он здесь увидел. Любой желающий, легонько надавив на него, узнает все подробности. А если и не найдётся этот «желающий», а сопляку всё-таки бы удалось проникнуть в город, то что бы сделал он, пережив такое потрясение? Сто к одному, что решил бы забыться в алкогольном бреду в ближайшей таверне. И тогда к утру не только официальные власти и «желающие», а весь Вентус будет знать во всех подробностях, что же за морское сражение произошло на этих кораблях. А такой исход, как правильно отметил Хоук, опасен для них и, конечно же, для неё.

Однако понимание правильности для самих магов случившегося совсем не уменьшало его мерзости. И в один момент, просто не найдя слов, Кальперния обернулась к третьему заговорщику, желая услышать его мнение. Однако тогда-то девушка и поняла, что приказ на устранение последнего свидетеля был дан самим магистром, поскольку Безумец даже не обернулся, будто бы ничего и не произошло, да и Защитник бы не пошёл на такой серьёзный шаг без соглашения с тем, кого негласно признавал лидером побега.

Так что девушке оставалось лишь взять себя в руки. Она продолжала считать произошедшее самой настоящей мерзостью, а безжизненное тело мальчика так и душило чувством вины из-за того, что она не спасла его. Да только эти терзания недопустимы для магистра. А, значит, и ей недопустимо сейчас думать о чём-то постороннем, кроме собственного спасения. В итоге девушка, прячась за маской, к которой её приучал Старший, отошла на другой край корабля, чтобы остальные не видели, как тяжело ей давалась игра в «настоящего магистра».

В итоге из-за своих терзаний магесса выпала из реальности на некоторое время.

— Эй, девка, ты спешить-то собираешься?! Тевинтерцы ждать не будут! — из собственных важных душевных размышлений девушку вытянул всё тот же бестактный грубый голос Защитника.

Вынырнув будто из сна, Кальперния даже растерянно посмотрела по сторонам и только потом заметила хозяина голоса, который был занят необъяснимым ей делом. За время её раздумий Хоук успел скинуть с себя доспехи, оставаясь в лёгких рубахе и брюках одного из покойников, которые не покривился надеть, а теперь думал, как бы прицепить на рубаху ремни, на которых крепился посох.

— Что ты делаешь? Хочешь доспехи оставить здесь? — воскликнула магесса, уже даже не собираясь