некромантами за одним столом и спал в покоях, примыкавших к покоям Вакарна; в спальне его не было ни запоров, ни решеток, которые могли бы помешать ему уйти. Он смутно предвидел участь, которая была ему уготована, поскольку Вакарн если и заговаривал с ним, то исключительно с мрачной иронией, напоминая о судьбе людоеда и о кровожадности своего похожего на ласку фамильяра по имени Эсрит. Ядар узнал, что Эсрит служил Вакарну на определенных условиях, каждое полнолуние получая в награду кровь живого человека, избранного за необыкновенную силу и мужество. И Ядар прекрасно понимал, что, если только не случится чуда и его не спасет колдовство более могущественное, нежели чары некромантов, жить ему осталось не более одной луны. Ибо во всем доме, за исключением его хозяев и его самого, не было ни одной души, которая не прошла бы уже сквозь горькие врата смерти, став тем самым непригодной для Эсрита.

Одиночество царило в доме, стоявшем далеко на отшибе. По берегам Наата жили и другие некроманты, которым прислуживали главным образом утопленники, но с хозяевами Ядара они общались нечасто. А за пустынными горными хребтами, разделявшими остров, обитали только дикие племена антропофагов, беспрестанно воевавших друг с другом в темных сосновых и кипарисовых лесах, но до смерти боявшихся некромантов с их чарами.

Мертвые тем временем жили в похожих на катакомбы пещерах, где ночами лежали в своих каменных гробах, а днем, вновь и вновь воскресая, выходили наружу, дабы служить своим повелителям. Одни возделывали каменистые сады на укрытом от морских ветров склоне, другие пасли черных коз и коров, третьих отправляли нырять за драгоценными жемчужинами в глубины моря, так жадно лизавшего бесплодные атоллы и скалившиеся гранитными зубами берега, что ни один смертный не дерзнул бы потревожить его пучины. За время своей жизни, длившейся много дольше жизни обычного смертного, Вакарн собрал у себя в хранилище великое множество таких жемчужин. Иногда он или один из его сыновей на корабле, который мог противостоять Черной Реке, с командой из нескольких мертвецов отправлялись к берегам Зотики, чтобы продать жемчуг и купить что-то такое, чего их магия не могла произвести в Наате.

Странно было Ядару встречать товарищей по путешествию, которые расхаживали среди трупов, не узнавая его совсем или приветствуя лишь бессмысленным эхом его собственного приветствия. Но мучительнее всего, хотя и всегда со странной примесью смутной горькой сладости, было видеть Далили и говорить с ней, тщетно стараясь возродить угасшую страстную любовь в душе, безвозвратно погрузившейся в бездны забвения и не нашедшей оттуда возврата. И с вечной безутешной тоской он как будто искал ее ощупью в пучине ужаснее, чем темный поток, чьи воды вечно катились к берегам острова Некромантов.

Далили, с детства обожавшая плавать в обмелевших озерах родной Зиры, тоже была в числе тех, кого заставляли нырять за жемчугом. Нередко Ядар сопровождал ее на берег, ждал там ее возвращения из бушующих волн, и время от времени его охватывало желание броситься за ней следом и в бурных водах найти, если это возможно, упокоение. И он бы непременно так и поступил, но зловещая неясность его положения и оплетавшие его серые путы колдовства лишали принца прежней силы и решительности.

Ночь за ночью луна над скалистым островом таяла, превращаясь сперва в массивную косу, а затем и в тонкий ятаган. Потом, когда миновал период темного междулунья, она из полупрозрачной кромки превратилась в серп, который день за днем рос и наливался, отращивая горб, чтобы в полнолуние округлиться окончательно. Ядар, каждый день ужиная в обществе колдунов, ни на мгновение не забывал про нору в гранитной плите, откуда выскользнул похожий на ласку демон Эсрит, чтобы высосать из чернокожего людоеда всю кровь. Однако сквозь бесконечную усталость и летаргию Ядар едва ли страшился отвратительной смерти, которая должна была заявить на него свои права в полнолуние.

Однажды на закате, когда отпущенный Ядару месяц подходил к концу, Вокал и Ульдулла нашли его на скалистом берегу, где он, по своему обыкновению, ждал Далили, уплывшую далеко в стремительные воды в поисках жемчуга. Ни слова не говоря, они украдкой поманили его, и Ядар, смутно заинтригованный, зашагал за ними по головокружительно извилистой тропинке, петлявшей с утеса на утес над изгибающимся морским берегом. До наступления темноты они пришли в укромную гавань, о существовании которой кочевник раньше не подозревал. В этой безмятежной бухте, скрытой тенью острова, под мрачными пурпурными парусами покачивалась на волнах галера, подобная той, которую Ядар заметил на пути в Наат, когда она полным ходом шла против течения Черной Реки к Зотике.

Ядар был очень удивлен и не мог угадать, зачем братья привели его в укромную гавань, зачем указывают на странный корабль и что означают их жесты. Наконец приглушенным шепотом, точно опасаясь, что его подслушают даже в этом удаленном месте, Вокал сказал ему:

– Если ты поможешь нам с братом исполнить план, который мы задумали, то сможешь покинуть Наат на этой галере. И если таково будет твое желание, тебе будет дозволено взять с собой красавицу Далили и посадить на весла нескольких мертвецов. И попутный ветер, который мы вызовем для тебя нашими заклинаниями, понесет твой корабль против течения Черной Реки и доставит назад, к берегам Зотики. А если ты не поможешь нам, тогда кровожадный Эсрит высосет твою кровь, всю до последней капли, а твоя Далили навсегда останется презренной рабыней Вакарна и будет днем гнуть спину, добывая для него жемчуг в темных водах… а ночью, возможно, утолять его гнусную страсть.

При этих словах Ядар почувствовал, что к нему возвращаются надежда и мужество; казалось, пелена пагубного колдовства, сковавшего его разум, вдруг рассеялась, а коварные намеки Вокала породили в душе негодование против старого колдуна.

– Я помогу вам исполнить ваш план, в чем бы он ни заключался, если только это будет в моих силах, – поспешно промолвил Ядар.

Тогда, опасливо оглядевшись, Ульдулла таким же шепотом подхватил речи брата:

– Мы считаем, что Вакарн чересчур зажился на свете и слишком долго помыкает нами. Мы, его сыновья, стареем, и только справедливо будет, если мы унаследуем сокровища отца и его магическую силу прежде, чем старость лишит нас возможности ими наслаждаться. Поэтому мы хотим, чтобы ты помог нам умертвить старого некроманта.

Ядар несколько удивился, но после непродолжительных размышлений решил, что убийство некроманта будет делом во всех отношениях благим, которое не запятнает его чести и не уронит достоинства. Поэтому он без колебаний сказал:

– Я вам помогу.

Заметно ободренный его согласием, Вокал