С какой-то станции послал телеграмму, что едет, встречали чуть не с оркестром. Должности в сельсовете, колхозе, МТС — выбирай любую. Красноармеец мобилизованный! Понимать надо!

Только ему деревенская жизнь уже была не по нраву. После армии — все дороги открыты. Менять после демобилизации форму на гражданский костюм? Щас! Разбежался! В любой кабинет заходишь в форме, сразу видно — бывший красноармеец, любое начальство встречает с радостными улыбками и горячими объятьями.

А на всех посиделках молодежь с открытыми ртами слушает рассказы про службу…

* * *

…Конечно, если, чтобы в армию попасть, нужно победить в целом медицинском конкурсе, то конечно…! Так ведь? Хорошо было Ворошилову — армия маленькая, конкурс в неё большой, поэтому молодежь в неё стремилась, чтобы получить почетное звание красноармейца и было из кого выбирать, поэтому «косьбы» не было. А сейчас в армию берут без всякого конкурса, главное, чтобы паховая грыжа берцами не ущемлялась.

Статистика только мешает. Население СССР в 1930 году — 157 млн., население РФ — 140 млн. Сопоставимо. РККА на тот год — порядка 800 тысяч, ВС РФ до сентября нынешнего года — военнослужащих 1 млн. 14 тысяч. Но уже в 2014 году сам Шойгу заявил, что контрактников в армии — 240 тысяч. Паритет, фактически, по процентам призыва относительно численности населения страны.

И это еще не всё. В СССР в 20-е и до конца 30-х годов в армию почти не призывались многие национальности, значительная часть населения СССР призывом не была охвачена. Это и понятно, культурная революция еще не закончилась, те же узбеки почти не знали русского языка, армия и так небольшой была, так еще брать в неё молодежь, которая не понимает даже слов строевых команд? Создавались национальные формирования, но их численность была совсем мизерной, что-то в пределах 20 тысяч.

Если это учитывать, то у Ворошилова по сравнению с Шойгу не только форы в плане «конкурса» не было, процент русского населения и части украинского (украинцев тоже не всех призывали, там были такие же национальные части, как и у туркменов), подлежащего призыву, у него был даже выше. Да сейчас в РФ призывается в год всего-то 200 тысяч с хвостиком!

«Косят» сегодня от армии, конечно, не столько же, сколько в СССР в 70–80-е годы, но «косят». Процент «косарей» уменьшился только за счет того, что срок службы сократили до 1 года. Большого смысла увиливать от призыва, имитируя проблемы с головой, уже нет. А вот в РККА призывали на 3 года, на флот — на 4. Если сегодня такие же сроки службы установить, то представляете, сколько из призывной комиссии уйдёт молодежи на обследование к психиатрам?

Может, у Ворошилова в армии маслом намазано было, разносолами солдат баловали и служба была вкуснее мёда? Нет. Трудностей тогда у страны было достаточно, армия вместе со страной их переживала. Я встречал мнение, что служить шли с охотой, потому что в армии хотя бы кормили более-менее, когда бóльшая часть населения еще бедной была. Только к семье моего деда это не относится, после возвращения последнего из его братьев из армии, семью раскулачили. Пока кто-то в семье служил в РККА, их родственников-кулаков не трогали.

Но и в Российской Империи при жуткой крестьянской нищете, армейское питание было гораздо лучше, чем у большинства крестьян, только когда РИ перешла к призывному комплектованию армии, там уход рекрута был — трагедией. Провожали как покойников. Даже в начале 20-го века, когда призывали на три года. Никто на службу не рвался.

Что смог сделать Ворошилов, если у него в армию молодежь рвалась, уход на службу был праздником, сёлами провожали будущих красноармейцев, так же встречали возвратившихся, гулянки закатывали, парни гордились тем, что служили? А уж дать взятку военкому или врачу, чтобы отмазал от призыва (при царе, кстати, такое было распространенным), тем более под «дурочку закосить» — при одной такой мысли мыслящего в этом плане навсегда в дурдом закрыли бы с самым реальным диагнозом шизика.

Да никакого волшебного средства у Климента Ефремовича не было, тем более контрактов, как у американцев. Люди моего поколения, особенно выросшие на селе, еще помнят, как примерно до середины 70-х провожали в армию парней. Проводы! Родители призывников в складчину столы у кого-нибудь одного во дворе накрывали, приходили родственники, знакомые, обязательно местное начальство, парторг непременно. Праздник — парни служить уходили. Напутствия от дедов и отцов. Говорили разные слова, но все, как один: «Служите достойно, слушайтесь командиров и начальников!»

Слушайтесь! И слушайте, что говорят командиры и начальники. Эти деды и отцы еще не знали, что в армии стали говорить командиры и начальники, поэтому когда среди призванных парней из моего села в конце 70-х появился первый дезертир, всё село было в шоке. Никто даже не представлял, что такое возможно — в мирное время из армии сбежать. Андрей Терещенко. Нормальный парень, только попал… кто служил в СА, тот понимает, что такое было попасть в роту охраны, где русских на 100 человек было меньше десятка. Но родителям еще было стыдно за сына, позор на всё село.

Только наши отцы и деды не служили в той армии, в которой у командиров и начальников самыми ходовыми были поговорки: «Солдат полчаса без работы — преступник», «Куда солдата ни целуй, у него везде — жопа».

А чем выше по должности и в звании командир и начальник, тем меньше печатных слов он употреблял в своей речи перед строем подчиненного ему подразделения, особенно если эта речь касалась каких-нибудь происшествий в подразделении. Тогда уж почти полностью она состояла из таких слов, рядом с которым «жопа» — вполне культурно.

Справедливости ради, командиры и начальники не только солдат такими словами, между собой там тоже старались блеснуть «лексикой». Кто служил офицером в 5-ой армии КДВО и сталкивался с генералом Морозовым, тот знает. И генерал Морозов не был исключением.

Произошло в армии то, что можно назвать одним словом — обыдление. Полное. Высшее командование стало к нижестоящим подчиненным, офицерам, относиться, как к быдлу. Эта цепная реакция пошла до самого низа. До «куда солдата ни целуй, у него везде — жопа». Ответная реакция снизу — офицеров солдаты стали называть шакалами, прапорщиков — кусками. «Военная лексика» — это признак обыдления армии. Матом с подчиненными, которые не могут ответить, начинают разговаривают только тогда, когда подчиненных считают быдлом. Сначала это воспринимается с обидой подчиненными, потом становится привычным. В порядке вещей. Никто уже и не замечает.

Вы можете представить Буденного