газеты», демонстрировала успешное владение приемами «перестроечной» критики — там были и ссылки на западные публикации, практически неизвестные в стране, и знание публикаций из спецхранов.

Н. Андреева обрушилась с критикой на сторонников «леволиберального социализма», обвинив их в фальсифицировании истории, в том, что они «внушают нам, что в прошлом страны реальны лишь ошибки и преступления, замалчивая при этом величайшие достижения прошлого и настоящего». Другой особенностью «леволибералов» была названа «явнзя или замаскированная космополитическая тенденция, некий безначальный ''интернационализм"».

«Авторы конъюнктурных поделок под эгидой нравственного и духовного "очищения",— писала «Советская Россия»,— размывают грани и i-.ритерии научной идеологии; манипулируя гласностью, насаждают внесоциалис ический плю-

1S6

рализм...»

Дежурные цитаты из Горбачева не меняли главного — авторы статьи целились в «прорабов перестройки», в людей, которых ассоциировали с понятием «гласность», «новое мышление», то есть в конце концов в того же Горбачева и его ближайших сподвижников — Яковлева, Медведева, Шеварднадзе...

Принципиальный характер этой публикации, утверждавшей необходимость возвращения к традиционным советским ценностям, был несомненен, как и подчеркнутая ее полемичность, противостояние обличительным тенденциям, набиравшим силу в прессе.

Появление статьи Н. Андреевой в газете ЦК КПСС, да еще в той, за которой стоял формально «второй человек в партии» — Лигачев, было воспринято как «указание сверху». Истосковавшийся по идеологической ясности, по привычным оценкам партийный аппарат воспринял это как программу действий. Более того, такая оценка была поддержана и в ЦК. Планировались крупные идеологические кампании — в Ленинграде и Москве должны были состояться «читательские конференции» с обсуждением и поддержкой статьи. В ряде областей статья Н. Андреевой была перепечатана в местных партийных изданиях. Такая практика — перепечатка статей из центральной прессы — распространялась только на важнейшие партийные документы. Сам факт перепечатки свидетельствовал, что эту статью приравнивают к таким документам.

Пресса притихла. Казалось, что произошло восстановление оценок двадцатилетней давности. Удивительно и пугающе было то, что «гласность», только что торжествовавшая в средствах массовой информации, как-то испарилась, не оставив никаких попыток раскритиковать публикацию преподавательницы химии.

Помощник Горбачева, ставший заведующим Общим отделом ЦК, В. Болдин вспоминает, что первоначально статья П. Андреевой не вызвала возражений со стороны Генерального секретаря, «а возможно, даже имела поддержку в домашнем кругу, где делался самый пристрастный анализ всего, что публиковалось»157

Однако спустя десять дней после выхода статьи положение резко изменилось. Полагаем, что вызвала тревогу та последовательность, с которой Лигачев насаждал свой курс, используя статью Н. Андреевой не только как идеологический императив, но и как платформу для пересмотра ориентиров, которые были сформулированы в юбилейном докладе Горбачева на октябрьском (1987 г.) Пленуме ЦК. В конце концов получалось так, что Лигачев стал действовать лично против Горбачева, а статья Н. Андреевой стала свидетельством противоречий и расхождений в Политбюро.

И Горбачев дал бой своим противникам. Впервые спор о статье Н. Андреевой возник 23 марта, во время перерыва в заседании Всесоюзного съезда колхозников. Но обсуждение не ограничилось обычным обменом мнениями. Два дня — 24 и 25 марта — Политбюро посвятило разбору истории с публикацией пресловутой статьи. «Горбачев,— вспоминает активный участник этого заседания В. И. Воротников,— повел речь о том, что эта статья не простая. Она носит деструктивный характер, направлена против перестройки. Не ясно, как она появилась в газете. Кто смотрел или нет ее в ЦК? Насколько меня информировали, смотрели,— подчеркнул Горбачев,-- даже, мол, после опубликования рекомендовали обсудить статью в партийных организациях. Что же это такое?!»'13

Горбачев оценил эту статью как «антиперестроечную платформу», которая тем более опасна, что впереди XIX Всесоюзная партийная конференция.

Лигачев оправдывался: статья подготовлена «не вчера», редактор «Советской России» советовался в ЦК, ему ответили — решай сам. Редакция сама решила напечатать этот материал, а ЦК не давал указаний обсуждать его в парткомах, Лигачев не только оправдывался — он всячески отмежевывался от этой публикации. Складывается впечатление, что он не ожидал столь резкой реакции Генерального секретаря.

Воротников попытался «списать» статью на издержки «гласности»: «Мы уже давно решили дать свободу публикации редакциям».

Это вызвало новый поток критики Горбачева: статья подстрекательская, направлена против «перестройки».

На следующий день, 25 марта, на заседании Политбюро с анализом статьи выступил А. Н. Яковлев. Разделяя оценки Горбачева, он обосновал «антиперестроечный» характер статьи, попытки оправдать и обелить в ней преступления прошлого. Он настаивал на необходимости публичной реакции на выступление Н. Андреевой. Обсуждение принимало все более определенный характер. Резко против статьи выступили Н. И. Рыжков, В. А. Медведев, Э. А. Шеварднадзе. Прежние осторожные защитники публикации сейчас начали отмежевываться от нее. Роль виноватого отводилась редакции газеты. Звучали призывы «сохранить единство в Политбюро».

5 апреля 1988 г. в «Правде» была опубликована статья, подготовленная Яковлевым, Медведевым, Болдиным с участием сотрудников газеты. Выступление «Советской России» оценивалось как «манифест антиперестроечных сил», как попытка переоценить все сделанное в период «перестройки». Нина Андреева превращалась в своего рода символ консервативных, необольшевистских сил.

История с публикацией статьи Н. Андреевой имела ряд продолжений. Лигачев остался в Политбюро, но его влияние заметно ослабло. Он постепенно утратил право проводить заседания Секретариата ЦК КПСС. Значительно возросла роль Яковлева. Он стал идеологом перестроечного процесса. Полемика «Правды» с «Советской Россией» — впрочем, здесь лучше говорить не о полемике, а о выговоре, который «Советская Россия» получила от главной партийной газеты страны,— еще раз продемонстрировала наличие в составе Политбюро разных подходов к осуществлению внутренней политики. Было также ясно, что на этом этапе Горбачев оказался в рядах радикального крыла Политбюро.

Полемика вокруг статьи Н. Андреевой стала, пожалуй, основным событием, подготовившим общественно-политическую обстановку, в которой проходила XIX Всесоюзная партийная конференция. «Сама того не желая,— писал Горбачев,— объективно нам помогла Нина Андреева. В этом смысле ей надо было бы какой-то приз учредить... "За вклад в прояснение позиций"»159 Шутка Горбачева имела под собой серьезные основания: позиции консервативных сил в партийном руководстве оказались ослабленными. Это создало возможность принять на XIX Всесоюзной партийной конференции КПСС важнейшие решения по реформированию политической системы в стране.

Анализируя ход работы и решения, принятые на этой партконференции, необходимо отметить и то, что делегатов на нее выбирали. Выбирали из альтернативных кандидатов на партийных собраниях по всей стране. На конференцию попали и те люди, которые не смоли бы стать делегатами из-за противоречий с официальным партийным аппаратом.

XIX Всесоюзная партийная конференция

28 июня 1988 г. начала работу XIX Всесоюзная конференция КПСС. Главной ее темой стало обсуждение путей реформирования советской политической системы. Из всех политических