атаки. Утром 13 октября 7, 3 и 2-я армии уже располагались на новых, хорошо укрепленных позициях и находились в полной готовности к отражению неприятеля. Эвакуация местности, лежавшей перед новым фронтом, была приблизительно закончена. Бои конца сентября – начала октября двух последних упомянутых армий являлись полным и блестящим оборонительным успехом, которым могут гордиться и начальники, и войска. Командующие армиями генерал фон Эйнем и генерал фон Мудра и начальники штабов фон Клевитц и Гассэ вновь оказали незабываемые отличия.

Между рекой Уазой и Эном противник сильно наседал во время отступательного движения фронта кронпринца германского; вскоре здесь завязались упорные бои за наши новые позиции. В излучине Эна против Ретеля неприятель продвигался осторожнее. Но зато вскоре он произвел попытку форсировать изгиб Эна Вузье – Гранпрэ, что, однако, сразу ему не удалось. На фронте 5-й армии в долине р. Эр, западнее Мааса, американцы продолжали производить очень сильный напор, и бой распространился также и на восточный берег Мааса. Но атаки молодых американских войск, несмотря на их численное превосходство, отбивались с большими потерями. Их успех 26 сентября объясняется исключительно отказом одной германской резервной дивизии и тем обстоятельством, что на другом участке их удар пришелся хотя и против храброй, но уже выбившейся из сил дивизии, которая к тому же была растянута слишком широко.

Атаки против позиции Михель и против фронта герцога Альбрехта в ближайшее время представлялись маловероятными.

Таким образом, 17 октября обстановка на всем фронте западнее Мааса характеризовалась тем, что мы везде отошли на тыловые позиции. Правое крыло находилось еще в движении. Особенно тяжело сказывалось, что армии при отступлении на позицию Герман-Гундинг-Брунгильда утратили очень много оборудования, важного для комфорта войск. Так, были потеряны вошебойки, и это являлось очень досадным обстоятельством[70].

Верховное командование рассчитывало, что наступление неприятеля будет продолжаться в направлении на Гент и Мобеж, между р. Уазой и Эном и между верхним Эном и Маасом, распространяясь и на правый берег Мааса. Далее приходилось считаться с очень большим расходом наших сил и нервов. На многих участках мы действовали успешно, на других противник, несмотря на все свое превосходство, должен был удовольствоваться незначительными результатами. Исход дальнейших боев зависел исключительно от внутреннего состояния войск. Являлась необходимость приковать всех к фронту и воодушевить особенной жаждой боя. Воздействие, которое оказало предложение перемирия, явилось неблагоприятным; утомление войной возросло. Родина, в противовес, не оказывала никакого сильного воздействия, и политико-просветительная работа там заглохла. По этому поводу ко мне поступало много жалоб из армии. Родина и правительство должны были наконец выявить, имеют ли они еще желание воевать, так как только таким путем можно было надеяться поднять моральные силы войск. Одни приказы и разъяснения политико-просветительного характера, которые доставлялись войскам из Спа, были бессильны разрешить эту задачу. Теперь связь между армией и родиной чувствовалась сильнее, чем когда-либо. Войска требовали, чтобы было выяснено, что они могут ждать от родины.

Работы по эвакуации района в тылу новых позиций усердно продолжались. Железнодорожный транспорт работал беспрерывно с исключительным напряжением. Предстояло перебросить невероятное количество военного снаряжения, на что должны были уйти недели и месяцы. Я придавал особое значение основательной подготовке разрушения железных дорог и мостов, что неизбежно должно было отразиться на операциях и дальнейшей эвакуации нашего инвентаря в глубь Германии. Я часто обсуждал вопросы эвакуации и разрушений с начальниками штабов. Как и всегда, мы стремились в высшей степени щадить интересы населения, что могут подтвердить свидетельства местных жителей. Однако они просят не оглашать их показаний в нашу пользу. Они опасаются, как к ним отнесутся в Париже. Из Брюсселя на фронт ездила нейтральная комиссия, которая получила представление о нашем попечении и заботах, а также об опустошениях, которые причиняли неприятельская артиллерия и летчики. Страдания населения являлись следствием условий войны, а не нашего образа ведения войны. Мы действовали безукоризненно, но Антанте надо было возводить на нас обвинения, чтобы продолжать настраивать Вильсона на свой лад.

В более глубоком тылу шли усиленные работы по укреплению позиции Антверпен – Маас. Я приказал рекогносцировать новую позицию вдоль германской границы.

На Итальянском фронте было спокойно, но ходили слухи о предстоящей атаке Антанты. Таковой надо было ожидать с большой опаской; австро-венгерские войска очень плохо сражались в Сербии.

На Балканском полуострове события продолжали развиваться не в нашу пользу; Болгария сложила оружие перед Антантой.

Катарро был оставлен, и база подводного флота перенесена в Полу.

В Сербии генерал фон Кевес был поставлен во главе войск, предназначенных для защиты Венгрии. Ему подчинялись войска, которые под командой генерала фон Пфланцер-Балтина отошли из Албании в Черногорию, и союзные войска на Мораве, находившиеся в ведении 11-й германской армии генерала фон Штейбена. Генералу фон Кевесу предстояли трудные задачи. Австро-венгерские войска были низкого качества, германские войска состояли из людей старших сроков призыва и находились в слабом составе. Альпийский корпус был истощен.

Австро-венгерские части должны были в долине р. Моравы южнее Ниша прикрыть развертывание германских и австро-венгерских дивизий. Они дрались плохо, и 12 октября сосредоточение должно было быть отнесено на высоты севернее города. Надо было рассчитывать и на дальнейшее отступление, 16-го мы уже располагались севернее Алексинача на высотах обоих берегов Моравы. Севернее Западной Моравы установилась связь с германскими частями, отступавшими через Митровицу.

Войска, отступавшие через Софию, ушли дальше на Лом-Паланку, с целью переправиться там через Дунай. Французские дивизии следовали за ними и 17 октября достигли Дуная. Беспокойство в Румынии росло.

Штаб армии Шольца передвинулся в Румынию и по указанию генерал-фельдмаршала фон Макензена взял на себя оборону Дуная. Постепенно прибывали подкрепления с Кавказа и из Украины.

Таким образом, положение в Сербии и на Дунае не являлось обеспеченным, но и полного развала еще не было.

У Адрианополя и ниже по течению Марицы уже находились английские войска. Турецкая граница была очень слабо прикрыта. Германские войска и представители германской власти в Константинополе готовились в случае атаки Антанты сесть в городе на пароходы и отправиться в Одессу.

Таково было общее военное положение, которым я должен был руководствоваться, устанавливая свою точку зрения на вторую ноту Вильсона.

X

Ответ Вильсона на нашу вторую ноту не давал нам ничего и также не указывал, становится ли Антанта на почву его 14 пунктов. Но он требовал прекращения подводной войны, рассматривал ведение нами войны