– Вчера вы встречались с Элен?

– Да, прошлись по салонам модной одежды. Она такая критичная!

– Удалось подобрать наряд?

– Уф, да!– засмеялась Джулия.

– Видимо, он безупречен?– усмехнулся Алекс.

– Безупречнее некуда,– снова засмеялась Джулия.– Элен меня утомила.

– Это у нее получается лучше всего…

– Не болтай! Лучше всего у нее получается рисовать!– шутливо возмутилась Каан.– Она настоящий талант. Вчера мельком заглянули в выставочный зал, как раз завозили картины.

– Я же просто смеюсь,– оправдался Алекс.– А теперь расскажи, как там – на Карибах?

– Не поверишь, я осталась бы там навсегда!

– И я лишился бы такого незаменимого помощника?

– Не преувеличивай,– звонко рассмеялась женщина.

– Я серьезно. Переходи моим заместителем?– неожиданно серьезно предложил Ахматов и внимательно посмотрел на коллегу.

– Ого-го! Не успела я из отпуска вернуться, а ты уже о делах?

– Соглашайся,– уговаривал Алекс.

– А Фарлонг в курсе?

– Не важно, главное, чтобы ты была согласна.

– Тогда я согласна!– не раздумывая смело ответила Джулия.

Они свернули на дорогу к яхт-клубу, как вдруг позади раздался звук полицейской сирены. Каан взглянула в зеркало заднего вида и поняла, что этот сигнал был для нее.

Полицейская машина остановилась в пяти метрах позади серебристого «пежо», и из нее вышли двое полицейских. Один из них достал оружие и приготовился к проверке, другой держал в руке рацию и что-то тревожно наговаривал в микрофон.

Ахматов оглянулся назад и насторожился. Джулия недоуменно повела бровью и спросила:

– Неужели я превысила скорость? Ты заметил это?

– Сомневаюсь. Оружие не достают из-за превышения скорости,– напряженно проговорил Ахматов.

– Тогда что это? Подай мне, пожалуйста, мою сумочку, там мои документы.

Алекс достал сумку Джулии с заднего сиденья и, непроизвольно взвесив ее в руках, удивленно отметил:

– Это вовсе не дамская сумочка. Как ты носишь эти килограммы?

Каан заглушила двигатель, растерянно улыбнулась и покачала головой.

– Что ты такое говоришь? Я ее только что купила. Там кошелек и документы.

Но, взяв сумку из рук мужчины, Джулия сама невероятно удивилась ее весу.

– Странно! Она тоже кажется мне тяжелой!

Джулия с любопытством расстегнула молнию и, заглянув внутрь сумочки, мгновенно переменилась в лице.

– Я не понимаю, откуда это?

Ахматов тут же заглянул следом.

Внутри лежал пакет, плотно набитый неизвестным белым порошком. На вид пакет весил около трех килограммов.

– Что это?– серьезным тоном спросил он, догадливо рассматривая пакет.

– Понятия не имею… Как это оказалось в моей сумке?! Я купила ее утром!

Джулия растерянно и огорченно сунула руку в проем сумки и хотела достать пакет, чтобы поближе рассмотреть его. Но Ахматов резко оборвал ее попытку, коснувшись рукой ее запястья.

– Не трогай!

Алекс невозмутимо оглянулся. Полицейские медленно приближались к их машине.

– Ты где-нибудь оставляла сумку?

Каан озадаченно уставилась на дно сумки, повела плечами и отрицательно покачала головой.

– Разве что, когда была на процедурах у косметолога час назад. Но это было максимум пятнадцать минут… Алекс, это то, что я думаю?!

– Скорее всего,– напряженно прозвучал его голос.

Внимательный, изучающий взгляд мужчины окончательно смутил Джулию.

– Ты же не думаешь, что я…– от нарастающего волнения у нее не хватило дыхания закончить свой вопрос, и она испуганно закусила нижнюю губу.

По растерянному, испуганному выражению лица женщины Алекс безошибочно определил ее искреннее недоумение. И можно было бы не волноваться, если ли бы полицейский был один. Но оружие в руках второго навязывало мысль на не случайность происходящего.

Алекс оглянулся назад и, следя за приближением полицейских, быстро уверенно проинструктировал Джулию:

– Как только они подойдут, сделай растерянное лицо, можно расплакаться и, прежде чем они попросят тебя выйти из машины, обратись к ним за помощью. Раскрой сумку и покажи пакет, расскажи, где оставила сумку… Будь искренна и не суетись, смотри им в глаза. А затем случайно вырони свои документы и служебный пропуск в ФАМО. А дальше предоставь дело мне…

Едва Алекс успел договорить, как в боковое стекло со стороны Джулии постучал полицейский и дубинкой поманил выйти из машины.

Джулия кивнула Алексу и медленно вышла. Второй полицейский, держа наготове пистолет, твердым, суровым голосом приказал выйти пассажиру:

– Это проверка. Мистер, сделайте так, чтобы я постоянно видел ваши руки!

– Хорошо, офицер,– без сопротивления вежливо ответил Ахматов и расставил руки в стороны.

Джулия сделала все так, как ей порекомендовал Алекс и была так убедительна, что выражение лица полицейского постепенно сменилось с настороженного на понимающее. А когда тот увидел удостоверение сотрудника ФАМО, то у него появились сомнения в подлинности анонимного сообщения о хранении и продаже наркотиков, поступившего сегодня утром.

Сомнения полицейского подкрепил и Ахматов, с растерянным и расстроенным видом заявивший о необходимости проехать в полицейский участок и оформить заявление о подлоге.

Для достоверности офицеры осмотрели машину женщины, обыскали Ахматова на наличие оружия и после с сиреной сопроводили их в ближайший полицейский участок.

Это была настоящая удача, что полицейские на слово поверили неизвестным женщине и мужчине. Занимающие такие ответственные должности в Федеральном агентстве под эгидой ООН, они в любом случае совершенно не походили на наркоторговцев.

В полицейском участке Каан и Ахматов провели весь день до самого вечера. Их допросили по установленному порядку, составили акты осмотра и принятия подложенного пакета (как оказалось, три с половиной килограмма героина), они подписали свои заявления и, наконец, «вышли на свободу».

На крыльце полицейского участка оба переглянулись, недоуменно и тяжело вздохнули и пошли к машине.

– Я не верю, что такое со мной произошло! Это не поддается моему пониманию,– отходя от полученных впечатлений, огорченно проговорила Джулия.

– То, что ты сказала детективу, правда?– спросил Алекс.

– Все до единого слова!– поклялась женщина.– Мне никто не угрожал, никто не следил за мной… Никто не звонил…

– Тебе нужно отдохнуть. Завтра ты выходишь на работу, тебе нужно быть в форме,– заботливо проговорил Ахматов.