– Ты-ы-ы?! – выдыхаю с полным отчаянием.

Господи! Да этот Данте – мент!

Теперь всё понятно!

– Вечер добрый, Ангел, – усмехается он какой-то очень недоброй усмешкой. – Хотя, с чего это он добрый, правда?

Смотрит на меня пристально, многообещающе, зло.

Вскакиваю со стула и, глядя на капитана широко раскрытыми от ужаса глазами, указываю пальцем на Данте и практически кричу:

– Капитан, этот человек преследует меня! Это ведь он! Он сделал так, чтобы меня и Алекса задержали! Он опасен для меня, и я боюсь…

Мой запал угасает, и я осекаюсь, когда мужчины начинают негромко смеяться.

– Гражданин Данилов, вы что же, переквалифицировались в преследователя юных красавиц? – смеётся капитан.

Я ни черта не понимаю.

– Дожился, меня уже преследователем считают, – наигранно печально произносит Данте.

Данте.

Данилов.

Я вдруг вспоминаю эту фамилию.

Данилов Денис Александрович!

На это имя был сделан заказ дорожек! Это он в тот вечер выкупил весь клуб!

Моргаю, хмурюсь и злюсь.

Сжимаю руки в кулаки, но спокойно спрашиваю, едва сдерживаясь, чтобы не утратить контроль и не закричать на него:

– Так ваше имя Данилов Денис Александрович?

– Ты даже не представился девушке? – встревает капитан.

Данте кивает.

– Да, это моё имя.

– А… Данте?

– У каждого человека есть второе имя, прозвище или позывной, – улыбается он мне. – Я тебе обязательно расскажу историю своего второго имени и…

– Спасибо, предпочту оставаться в неведении, – обрываю его ледяным тоном.

Смотрю на капитана и интересуюсь:

– Вы закончили со мной?

– Да, Ангелина Геннадьевна, мы закончили. Данте, можешь забирать девушку.

Что?!

– Не надо меня забирать! – рявкаю я и с ненавистью смотрю на… Данилова. Перевожу взгляд на капитана: – А… Демидов Александр Владимирович? Что с ним?

– Ты так волнуешься об этом сосунке? – вдруг с угрозой в голосе шипит мой кошмар. – Скажи, Ангел!

– Данте… – поднимается капитан, хмурясь.

Интуиция мне вдруг подсказывает, что лучше не говорить этому психу правду. Ибо последствия именно для Алекса будут самыми отвратительными.

– Он обещал подвести меня… – вру я. Хотя, с чего вру? Отчасти так и есть. – Я просто не знаю этот район, придётся такси брать…

Данилов вмиг успокаивается.

Черты лица, что заострились, смягчаются и расслабляются. На губах вновь играет усмешка.

– Я сам тебя отвезу.

– Не надо! – тут же сопротивляюсь я. – Сама справлюсь! Или Алекса сейчас отпустят и он отвезёт.

С мольбой в глазах смотрю на представителя закона.

Мне необходимо знать, что с Алексом! Что с ним будет! Может, уже стоит звонить его отцу, чтобы спасал сына?!

Этот ненормальный то ли Данте, то ли Денис от моих слов вновь заводится и сжимает огромные ручищи в кулаки, рычит, будто передо мной зверь, а не человек и я вздрагиваю, отшатываюсь.

Капитан говорит быстрее, чем происходит хоть что-то:

– Гражданин Демидов задержан на сорок восемь часов. Это раз. И два – его автомобиль всё равно на штраф стоянке. Всё ясно?

– Э-э… Д…да, – произношу нервно.

– А ты, – толкает он в грудь Дениса, – угомонись. Сейчас же. Ты её пугаешь.

Мужчина тут же прекращает вести себя точно буйно помешанный и говорит резко, рвано, как-то надломлено:

– Идём. Я отвезу тебя… И прошу тебя, не трясись. Я тебя не обижу.

Мне совершенно не хочется идти с этим психом.

С мольбой смотрю на капитана, но тот лишь разводит руками, мол, прости, детка, ничем не могу помочь.

Неужели этот Данилов Денис – старше по званию?

Кто он? Подполковник? Полковник? Генерал?

Обречённо вздыхаю и трясущимися руками беру и надеваю парку, застёгиваю её под тяжёлым взглядом блондина. Потом беру рюкзак и букет лилий.

– Веник оставь, – приказным тоном заявляет мужчина.

Ещё чего! Упрямо прижимаю лилии к себе. Но вдруг Данте-Денис вырывает цветы из моих рук и самым бесстыдным, наглым и варварским способом ломает их и суёт в мусорную корзину!

У меня сердце пропускает удар.

– Это был мой букет! – произношу вдруг дрогнувшим голосом. В горле образуется тугой ком. На глаза наворачиваются обжигающие предательские слёзы. – Мне впервые в жизни подарили цветы, а вы… Как вы… Как ты посмел…

Нет-нет-нет! Не хочу плакать! Только не при нём!

– Впервые в жизни? – смеётся он. – Я же притащил тебе огромный букет белых роз! А ты? Ты заявила, что у тебя аллергия на все цветы! Ты не Ангел! Ты – маленькая лгунья!

Да как он вообще смеет?!

Мне хочется врезать ему со всей силы, чтобы в его тупой башке зазвенело, перед глазами звёзды появились и чтобы от моего удара он воздухом подавился, чтобы к моим ногам свалился, и от боли хрипел.

– Псих! Варвар! Сволочь! Ненавижу тебя! – выпаливаю яростно, замахиваюсь и со всей силы даю ему пощёчину. Да такую хлёсткую и сильную, что рука тут же вспыхивает болью.

К моему сожалению, я только себе руку отбила, а его голова даже не дёрнулась. И к моим ногам он не падает и от боли не хрипит, и даже дышит обычно. Гад!

– Миллион раз пожалела, что именно в тот день и час я вошла в кафе! – добавляю я истерично.

Слёзы уже рекой текут по щекам. Со злостью смахиваю их, и вылетаю из кабинета.

Сердце клокочет уже не в груди, а где-то в горле. Злость рвёт и будто бритвой раскурочивает меня изнутри. Ярость. Она такая дикая, обжигающая. Я иду быстро и дышу, как загнанный зверь – рвано, хрипло.

На ходу оборачиваюсь и вижу, что он идёт за мной.

Поворачиваю по коридору направо, но Данте вдруг глухо говорит у меня за спиной:

– Налево, Ангел. Выход там.

Резко поворачиваю в другую сторону.

Выхожу из участка, глотаю ртом вечерний воздух и отчего-то не могу остановить поток слёз. Руки трясутся.

Этот гад довёл меня. Разгон всего несколько секунд и я уже готова впасть в истерику.

Да что со мной?

Я ведь никогда не была психичкой и истеричкой!

Иду куда-то вперёд, не разбирая дороги.

Возьму такси и уеду скорее домой. По дороге позвоню куратору, он знает телефон ректора. Пусть расскажет, что его сын задержан.