он стороне. За девять лет службы Виталий успел пообтесаться и утратить довольно много курсантских иллюзий, но именно сейчас вдруг остро ощутил: здесь флот, а не стадо. И как раз сейчас и проявляется та самая глубинная разница между истинными гражданами Земли и остальными хомо сапиенсами, чей слух не услышал зова звезд, и кого сапиенсами называют только по глупой традиции.

– Не уверен, что имею право озвучивать это, но все-таки отвечу: да, я вооружен. Только не думаю, что дело дойдет до стрельбы, господин полковник. Я бы предположил, что нам важнее быть тихими, чем… э-э-э… меткими.

– Что ж… Вам виднее. И хорошо, если так. Я так понимаю, в дальнейшем мне также нежелательно появляться здесь?

– Боюсь, что да, – подтвердил Виталий. – Если что – связь через стажера, поскольку технические средства я уже заблокировал.

– Сурово живете, – покачал головой полковник, знакомым манером изогнулся и покинул тесную каюту. Вместо него внутрь тут же проник Юра.

– Жетон давай, – вздохнул Виталий и требовательно протянул руку.

– А чего происходит вообще? – поинтересовался заинтригованный по самое не могу стажер.

Спрятав тяжелый кругляш в небольшой кармашек внутри обычного кармана и надежно защелкнув специальную клипсу, Виталий поднял тяжелый взгляд на Сытина. Тот сразу же подобрался, почувствовав, что мастер не дурачится и не капризничает, что он серьезен, как никогда раньше. Даже черты лица у Сытина странно заострились.

– Бирюльки кончились. Слушай приказ, стажер, – сказал Виталий жестко, выдержал короткую паузу, а дальше заговорил: ровно, уверенно и внятно.

Сытин, затаив дыхание, внимал.

* * *

Вынужденный домашний арест продлился двенадцать суток. За это время Юра Сытин успел раскопать оба корабля до приемлемого состояния, а Виталий прибавил в весе четыре с половиной кило. Поскольку выходить ему запрещалось, а все сношения с внешним миром были наглухо заблокированы, оставалось или читать что-нибудь на локальном терминале, или валяться на полке, бездумно глядя в пустоту. Одна-единственная мысль грызла Виталия беспрестанно: почему, ну почему он хотя бы бегло не проглядел дневник Ярина в день находки? Кой черт дернул его проявлять выдержку? Как оказалось, даже здесь, на самом фронтире человечества в космосе, лаг по связи с начальством не так уж велик. Думаешь, будто у тебя в запасе недели, а оказывается – меньше суток. Не уложился – сам виноват.

Что же там такое написано в Яринском дневнике? Из-за чего в высших сферах так стремительно поднялся шорох? Тридцать четыре года никого погибший пилот-преображенец особо не интересовал, иначе поиски организовали бы гораздо раньше. Когда злополучный «Джейран» наконец-то нашли, – и после этого ничего особого не произошло. Послали тех же людей, что и обычно: R-80. Причем даже не сразу – дождались регулярного рейса на научную базу. Однако первый же отчет Виталия обнажил нечто такое, отчего в верхах не на шутку переполошились.

Конечно же этим неучтенным ранее фактором стал второй корабль, пристыкованный к «Джейрану» Ярина. Додуматься до этого смог бы и неопытный Сытин. Маслица в огонь подливали необычный бортовой номер второго корабля и нестандартным образом шифрованный сервис-код. Скорее всего, в этом все и дело. Миссия Ярина сама по себе мало кого интересовала, помимо тех, кто имел к ней отношение по службе. А вот выход на арену второго корабля моментально выводил ситуацию на новый уровень. Когда Виталия со стажером послали разбираться с гибелью Ярина, никто еще не знал, что там замешан второй корабль. Едва это вскрылось, к катастрофе «Джейрана» сразу же изменилось отношение.

К этим единственно логичным и убедительным выводам Виталий пришел в первый же день и до самого конца добровольно-приказного заключения ничего иного столь же логичного и убедительного не придумал. На тринадцатый день ближе к вечеру в дверь постучали.

Виталий напрягся: для Сытина с ужином было еще рановато, а больше никто за эти дни в дверь стучать даже не пытался. Нельзя сказать, что Виталий заподозрил нечто худое, нет. Но военный в его положении был обязан к худому приготовиться, даже если не верил в него. Поэтому плазменник все эти дни Виталий держал под рукой и поэтому же взял его в руку сейчас.

Только после этого он бесшумно прокрался к двери, громко спросил: «Кто там?» и в то же мгновение как мог тихо переместился в сторону.

– Полковник Норман, – приглушенно донеслось из твиндека. – Тут к тебе… официальные лица. С полномочиями. Все как ты и говорил.

Вновь шагнув вплотную к полке и очутившись точно напротив дверного проема, Виталий, как и полагалось, запросил пароль и вторично ушел в сторону. Дурь, конечно: если у них биосканеры или банальный шарп-визор, Виталия с его перемещениями видно было, словно рыбку в аквариуме.

Но пароль был назван, и Виталий сбросил блокиратор. Дверь открылась. В проеме действительно возник Норман, взглянул на Виталия с неожиданной строгостью и сказал:

– Все в порядке. Пусть входят?

– Конечно, – ответил Виталий, изловчился и сунул плазменник под подушку сытинской постели на верхней полке.

Вошли двое. По очереди, разумеется. К удивлению Виталия – в штатском, оба подтянутые, опрятные, выбритые и причесанные. Гэбня гэбней, как любил говаривать полковник Никишечкин еще в майорские времена.

Ближний предъявил жетон. На сей раз ожидания оправдались: Виталий имел полномочия минимум двумя рангами ниже. Второй коснулся дужки дымчатых очков – включил видеофиксацию, не иначе.

Начальник рейда предпочел ненавязчиво ретироваться из каюты. Дверь он плотно притворил за собой.

Представляться гости не стали, как сделал бы на их месте Виталий. Тот, что стоял ближе, просто сказал:

– Предъявляй!

Виталий послушно вынул сейф-дипломат и умостил его на столе. Первым делом ребята сняли на видео печать, а затем считали нуклидную метку-таймер на ней.

– Порядок, открывай! – тем же ровным тоном велел тот, который показывал пайцзу.

Виталий несуетливо, но четко и уверенно сковырнул печать, вскрыл сейф и откинул крышку. Видеооператор раскрыл свой сейф, с виду точно такой же, но в реальности наверняка с секретами, которые сотрудникам R-80 были недоступны. Менее чем за минуту все материалы перекочевали к гостям. Последней Виталий передал тетрадку Ярина и, видимо, не сумел скрыть сожаления. То ли на лице это отразилось, то ли еще что.

– Интересное чтение? – бесстрастно поинтересовался первый из спецов R-сколько-то там, пристально глядя на Виталия.

– Не знаю, – отозвался тот сдержанно. – Не успел даже по диагонали пробежаться. Думал, успею еще, а тут бац – и приказ все опечатать.

Собеседник шагнул ближе к Виталию и в упор заглянул ему в глаза. Очков с дымчатыми линзами он не снимал; сквозь них даже смутно просматривались глаза спеца, но нечетко, еле-еле.

– Это правда? – уточнил он