Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Луна, спасибо… Тебе нужно отдохнуть, позаботьтесь о ней и детях хорошенько, нужно выбрать им имена, — поцеловав влажный от волнения и усталости лоб жены, он мягко улыбнулся, так, чтобы видела только она и уже собрался выходить.
В глазах Луны эта улыбка выглядела не иначе как приговор, он точно идет сообщать заклинателям, что его жена скончалась при родах. Он просто не хочет ее пугать.
— Муж мой, дорогой, пожалуйста, давай пока не поздно все исправим, я не виновата! — почти перейдя на истерический крик и схватив мужа за край рукава начала молить. Были бы силы, она бы зарыдала, но…
Рука Мудзана взмыла вверх и уже приготовившись к тому, что ее ударят Луна сжалась, но ощутила лишь теплое поглаживание по щеке и успокаивающее:
— Тише, ты устала, тебе нужно поспать. Спасибо, Луна, — голос мужа был ласковым и тихим, — он мой сын, они оба мои сыновья, я никому не дам их обидеть, даже тебе, надеюсь ты меня понимаешь? Знаешь, что бывает с теми, кто обижает моих детей? — улыбка уже не была милой, скорее безумной, но это была вынужденная мера, пусть лучше она боится, чем наделяет глупостей.
С этими словами уложив жену на подушку, Мудзан тихо вышел из комнаты.
Его плечи слегка подрагивали, щеки обдало жаром. Он снова стал отцом, и его дети явно хотят разрушить его жизнь, но сейчас он счастлив. Он будет защищать их, любить, научит всему, что знает сам и никогда не даст в обиду, но, если кто-то из них все же решит пойти против воли отца, это будет их выбор. Пусть даже разнесут этот мир последовав за трусливыми богами, сейчас его сыновья мирно спят и никому не приносят зла, а значит заслуживают любви. Так два кусочка одной души начали счастливо сосуществовать в мире. В мире где люди вокруг боготворили старшего и испуганно прятали глаза глядя на младшее бедствие.
Настоящее время
Иошихиро устало прожил ладонь к лбу массируя виски:
— Я ничем не искуплю этой вины, все что мне остается это защищать тебя до конца своих дней, — Иошихиро устало опустил веки, и надоедливая прядь волос вновь упала на глаза.
— А кто защитит тебя? — с болью в голосе спросил Акио.
— А я справлюсь сам, — рассмеялся Иошихиро, прикусывая нижнюю губу.
— Правда считаешь, что лучше молча давить боль в вине?
— Правда считаю, что тебе не стоит лезть в мою жизнь, — сейчас Иошихиро больше всего хотел залатать плешь в броне, которую носил долгие годы, он не должен был говорить кому-либо о своих чувствах, не должен был показывать слабость и жаловаться. Теперь он чувствовал себя уязвимо ничтожным.
Таро все это время, не зная куда себя деть неловко оглядывался по сторонам, стараясь не привлекать лишнего внимания.
— Мне жаль, — сказал Акио.
Иошихиро лишь сделал шаг на встречу брату и обнимая прижал к себе, он закрыл глаза и облегченно выдохнул:
— Выглядишь как кусок дерьма, — процедил Иошихиро.
Не удивительно Акио украшали заплаканное, красное и отекшее лицо, растрепанные волосы и нездоровый цвет лица после испытаний в тумане.
— Ладно я, а с тобой то, что? — Акио внимательно осмотрел брата, — так торопился ко мне, что принарядиться успел?
Иошихиро был в парадном одеянии, оно отличалось от каждодневных более роскошных вышивок из серебра, широкий пояс очерчивал талию, а распахнутый вверх делал плечи еще более внушительными.
— Сегодня совет глав кланов в императорском дворце, — устало сказал Иошихиро и сел на землю.
— Что? Таро, а как ты собираешься успеть? — Акио оборачиваясь искал друга, стоящего за его спиной
Иошихиро удивленно приподнял бровь.
— Я не глава клана, — спокойно ответил тот.
— Неужели твой старик до сих пор не отошел от дел? — искренне удивился Акио.
— Он головой ударился? — спросил Иошихиро глядя на здоровяка.
— Да и видимо сильно, — Таро склонил голову на бок и безразлично произнес, — моя старшая сестра стала главой.
«Что? Как такое возможно? Чтобы старик Таро и допустил женщину к власти? Он их даже за людей не считал никогда.» — думал про себя Акио, но внешне лишь поджал губы и сделал вид, что все вспомнил.
Иошихиро еще некоторое время сидел на земле устало всматриваясь в туман неподалеку, после приподнялся и приготовился к ужаснейшему испытанию в виде перемещения:
— Увидимся, давайте только аккуратнее, — он вставил ладонь перед собой, но его остановил резкий крик Акио.
— Стой, — схватив Иошихиро за край рукава подбежал он.
— Что случилось?
— Дай нам денег!
— Что? Я ведь давал тебе в дорогу немаленькую сумму.
— Посмотри на этого здоровяка, знаешь сколько он ест? Иоши, я не выдерживаю, он невероятно прожорлив, он потратил все свои сбережения и добрался до моих, — жалобно скулил Акио вытаращив щенячьи глаза младшего брата.
Старший оценивающе посмотрел на Таро, верхняя губа, которого нервно подрагивала.
— Какой ты утомительный последнее время, — он не стал больше разбираться, а лишь передал брату все сбережения, которые были с собой.
Как только Иошихиро исчез, Акио довольный повернулся к Таро со своей добычей, но увидел лишь обиженное лицо:
— Да ладно тебе, я же не соврал, — догоняя обиженного друга радовался он.
— Попросим у тетушки Анку ночлега, в твоем состоянии сейчас лучше хорошо выспаться, а завтра отправимся в Ликорисовую долину, — Таро обернулся оценивающе, рассматривая едва стоящего на ногах паренька.
Тетушка действительно с радостью согласилась помочь, ее дом был скромным, две небольшие комнатки и кухня. В одной ночевала она, в другой расстелила для Акио и Таро небольшие односпальные лежанки, такие что Таро едва умещался на них, несмотря на это здоровяк быстро уснул, лежа на боку забавно поджимая колени.
Акио лежал и вглядывался в деревянный потолок, все его тело пробивала дрожь, такое часто бывает у людей после града нахлынувших чувств. Несмотря на то, что иллюзия прервалась в самый неподходящий момент, Акио понимал, чего именно хотел младший брат:
«Неужели ты правда хочешь, чтобы я избавился от императора? Макото, если ты думал, что это мне по силам, то ты ошибался. Я ведь даже не знаю, что ты натворил, не знаю жива ли твоя душа, но… — Акио повернул голову всматриваясь в мирно спящее лицо Таро, — но знаешь, я постараюсь».
Минутное воодушевление сменялось у Акио полным разочарованием, он вовсе не понимал, что ему делать, никто не поверит ему на слова, более того он подставит собственный клан вновь под удар, ему нужны были явные улики, а где их
