ним встревоженно навис Таро. Иллюзия была развеяна, но собственные чувства Акио забрал с собой. Он пустыми глазами смотрел в серое небо:

«В аду было не так уж и плохо» — безумное чувство усталости боролось с неконтролируемой яростью.

— Ты не возвращался слишком долго, мне пришлось вмешаться, — виновато произнес Таро.

Акио посмотрел в беспокойные изумрудные глаза напротив и благодарно кивнул, он прикрыл веки и сделал глубокий вдох:

— Ты ведь можешь позвать сюда Иошихиро, верно?

— Я могу лишь отправить ему послание, явиться или нет он решит сам, — словно извиняясь за это произнес Таро.

Акио повернулся на колени упираясь ладонями в землю, его взгляд был переполнен болью, а пальцы жадно загребали землю:

— Сообщи, что у него нет выбора.

Таро не задавал вопросов, он быстро вывел на собственной ладони заклинание и передал его потоку ветра.

Иошихиро тем временем был в пути на собрание кланов, светло синяя повозка медленно покачивалась из стороны в сторону, странное чувство беспокойство отдавало ему холодом по спине, лишь бокал теплого вина заглушал нежеланное смятение. Легкий поток ветра пронесся мимо повозки, нашептывая Иошихиро слова послания. Его взгляд мгновенно застыл на месте, крепче сжав бокал он приказал остановиться, молодой слуга управляющий лошадьми послушно остановил ход.

Иошихиро вышел из повозки, нервно оглядываясь по сторонам:

— Вас что-то беспокоит, господин? — поинтересовался слуга

— Сколько от сюда до города ласточек?

— Дня три езды.

— Долго, — Иошихиро прижал ладонь к резко разболевшейся голове, — тогда придется самому, передай императору, что я буду вовремя, — Иошихиро спешно допил остатки вина в бокале, забрасывая его в повозку, он выставил перед собой ладонь, готовясь к худшему из известных ему заклинаний стихии воздуха.

— Господин, а как же вы? — спросил слуга, как вдруг тело Иошихиро растворилось прямо на его глазах.

Спустя мгновенье старший мертвым грузом рухнул на землю в нескольких метрах от Таро и Акио, он недовольно поправил непослушную прядь и сплюнул кровь. Поднялся на ноги поправляя одежды и приняв привычное величие застыл в абсолютной растерянности.

Его младший брат словно избитый щенок стоял на четвереньках, вновь роняя слезы на землю, Таро был встревожен, но стоял, сохраняя некое расстояние между ними:

— Что ты с ним сделал? — не сдерживая гнев закричал Иошихиро направляясь в их сторону.

— Закрой свой рот! — Акио поднял стеклянный взгляд в сторону старшего брата, что заставило его остановиться на месте и нервно глотнуть, — посмотри мне в глаза и скажи за что ты так…со мной? — Акио говорил от лица младшего брата или от собственного, сейчас он уже не понимал.

— Я, я… — неожиданно растерявшийся от напора брата Иошихиро испуганно заикался.

— Ты же блять ненавидишь, когда кто-то мямлит! — Акио становился все грубее, он поднялся с земли выпрямив спину, всю свою жизнь он был чуть выше брата, сейчас же Иошихиро был выше почти на пол головы, но взгляд, которым смотрел Акио, заставлял его чувствовать себя ничтожно, — тебе так нравится быть псом императора, что ты готов спустить им все с рук?

«Пёс императора» — именно так в высших кругах за глаза называли Иошихиро, самый преданный среди приближенных, готовый исполнять самые грязные поручения и беспрекословно подчиняющийся воле правителя. Иошихиро всегда было плевать на то, что говорят за его спиной окружающие, но услышав это из уст любимого младшего брата, он ощутил, как сжались его легкие от еле сдерживаемой обиды, его глаза наполнились невысказанной яростью:

— Думаешь я не виню себя каждый день своего существования? — голос Иошихиро слегка подрагивал, однако взгляду вернулась прежняя надменность.

— И что прикажешь делать с твоим чувством вины, хочешь, чтобы я тебе сочувствовал?

Иошихиро закрыл глаза, губы исказились в болезненной улыбке:

— Кто-то из вас, хоть раз пытался меня понять? — он больше не мог сдерживаться, он очертил руками круг и резким движением корпуса направил стремительный поток воздуха в сторону Акио.

Таро едва не дернулся с места собираясь прикрыть его, но тот скомандовал резкое:

— Не вмешивайся! — Акио повторил движения брата и поток воды столкнулся с ветром, создавая ледяную стену между братьями.

— Что по-твоему я должен понять, твою слабость или не желание мстить? — Акио яростно ударил правой ногой по земле, так что вода стремительным потоком расколола пространство под ним.

Иошихиро с холодным лицом, ловко оттолкнулся от созданной им воздушной ступени и перемахнув ледяную стену, замахнулся правой ногой на безумной скорости ударяя младшего брата в область челюсти, так что тот потерял равновесие и рухнул на землю. Иошихиро навис над ним и всматривался в пустые глаза:

— Да я слаб, слаб настолько, что не выдерживаю всего, что на меня навесили по праву рождения. В отличие от вас у меня никогда не было выбора. Никогда! Хотел ли я беспокоится о процветании этого клана? Я плевать на них всех хотел, я лишь… — Иошихиро почувствовал недостаток воздуха, — я лишь хотел, чтобы моя семья была счастлива. Но я потерял всех, — безумная улыбка все больше искажала его лицо, — я также, как и ты потерял одного за другим, а все из-за собственной слабости, понимаешь? — он говорил быстро, словно то, что годами копилось внутри сейчас вырывалось безумным потоком, — у меня остался только ты, но цепи на моей шее не дали мне защитить даже тебя, хочешь сказать я пес императора? Да я буду псом, думай как хочешь, но ты никогда не был на моем месте! — Иошихиро оттолкнул Акио, болезненно закусив нижнюю губу.

Акио лежал, ужасная боль в челюсти и полное разочарование в себе, вот что он испытывал сейчас. Собственная злоба настолько заслонила его глаза, что он напрочь забыл о мире, чудовищном мире в котором существует его старший брат, мире, который создали не без его участия.

Глава 6. Пёс на золотой цепи

Когда Акио был еще жив, ему пришлось внимательно изучить курс истории о событиях шестисотлетней давности, событиях, что стягивали поводок на шее Иошихиро.

Около 600 лет назад нынешнее процветающее и мирное государство было охвачено бесчисленными войнами между кланами, территория была поделена на 13 отдельных провинции, границы постоянно менялись, а количество человеческих жертв считывалось в сотнях тысяч. На фоне бесконечных смертей и нищеты, демоны окрепли как никогда, граница между миром живых и нижними чертогами становилась тонкой гранью, но все еще сдерживала зло скрывающиеся в подземелье.

Пока один глава, не пошел на крайний шаг и на заключил сделку с одним из семи верховных демонов, демоном гордыни — Химицу. Верховные демоны отличались от обычных, они обладали неслыханной силой, но в отличии от