видела, но знала, что он улыбнулся. Она и сама улыбалась, это была заслуженная победа. – Все идет так, как мы планировали. Не переживай, пожалуйста. И еще. – Он помолчал. – Постарайся сейчас не расстроиться, ладно?

– Господи… – Агния снова похолодела. – Что?

– С меня взяли подписку о невыезде.

– То есть? – не поняла она.

– Ну, предполагается ведь, что сегодня вечером я улечу домой, в Красноярск, – принялся объяснять он. – И вот там мне велели сидеть как пристегнутому, по тому адресу, который дал. Я ведь не стал им рассказывать о нас! Не хватало еще тебя к этому приплетать.

– Да, но… – залепетала Агния. – Это… Это что же? Ты сегодня улетишь?

– Ты обещала не расстраиваться, – напомнил он.

– Я ничего не обещала. – Агния все-таки не удержалась. Всхлипнула.

– Милая! – встрепенулся он. – Ты что, плачешь? Не надо! Перестань! Господи, да никуда я не улечу! – От этих слов она почему-то разревелась еще хуже, аж скучающий за стойкой бармен встрепенулся. – Не плачь, – уговаривал он, – перестань, пожалуйста! Как я могу тебя бросить в такой ситуации? Просто подумал – может, ты не хочешь, чтобы мы… – Он запнулся. – Чтобы мы и дальше… – Сбивчиво продолжил: – Ну, я все-таки не москвич. Что твои родители скажут. И вообще…

– Прекрати! – всхлипнула Агния. – Москвич, не москвич – какая разница? И плевать мне, что они там скажут! Сто раз тебе говорила.

– Ну все, все. – Он помолчал. – Знаешь, я собирался торжественно… Ну, потом, когда уже все закончится. Но, чтобы ты не расстраивалась… Посмотри фотку.

В телефоне пиликнуло.

Агния посмотрела на экран. Коснулась шторки мессенджера.

Белая атласная коробочка в виде сердечка. Открытая. И там, внутри, на черном бархате…

Она снова разрыдалась. Теперь уже от счастья.

– Ты выйдешь за меня?

Агния всплеснула руками и, заливаясь сладкими слезами, выбежала из бара.

– Девушка, – вздохнул ей вслед бармен. Поправил лежащую на стойке картонную подставку с двумя стаканчиками.

Вспомнил наставления хозяйки, которая принимала его на работу: тут телестудия. Куда ни плюнь, попадешь в творческую личность. Нервы ни к черту и так далее. В общем, главное правило одно: сначала деньги, потом кофе.

А за кофе девчонка заплатила.

Бармен снова машинально подровнял подставку. Привычным жестом смахнул с полированной поверхности несуществующие крошки. И прибавил в телевизоре звук.

19

– Нет, ну ты представляешь, каков нахал! – Вероника гневно прохаживалась туда-сюда мимо гамака с лежащим в нем Тимофеем. – Не стесняясь, открытым текстом! Я потом спросила: а если бы у меня диктофон был включен?.. А он только заржал. Если бы, говорит, у тебя был включен диктофон, то разговор был бы другим.

– Поздравляю, – обронил Тимофей.

Вероника остановилась.

– С чем?

– С крайне ценным приобретением. Сотрудник полиции, который согласен делиться информацией о расследовании – что может быть лучше? А этот твой Саша, судя по рассказу, еще и далеко не дурак. Личность весьма наблюдательная и умеющая делать выводы. Кроме того, очевидно нуждающаяся в деньгах – в данном случае для нас это плюс.

– Для нас, – выделила голосом Вероника. – А представляешь, сколько у него в копилке таких, как мы?

Тимофей пожал плечами.

– Не было бы таких Саш – сенсационным новостям нечем было бы питаться. Обычное дело, в общем-то. Я и сам собирался искать источник в полиции. А тут – такая удача… Вероника. – Он вздохнул, глядя в ее пылающее гневом лицо. – Мы живем не в идеальном мире. Увы. Твой Саша…

– Он не мой!

– Неважно. Саша прав. Информация продается и покупается. И нам, повторюсь, очень повезло, что не пришлось искать торговца – сам вышел на покупателя. Обсуждение моральной стороны вопроса предлагаю отложить до лучших времен. А сейчас давай перейдем к делу. Ты ведь с ним встретилась в итоге?

– Да, – бросила Вероника. – Даже до вечера ждать не пришлось. Он приезжал в студию, чтобы какие-то документы подписать. Быстро управился. Потом мы пошли в кафе, и сделка по продаже совести состоялась.

– В какое кафе?

– Ну… Название не помню, – удивилась Вероника. – Где-то на соседней улице.

– А в самом здании студии ничего такого нет?

– Есть. И столовая, и бар.

– А рядом со зданием?

– Да прямо через дорогу есть! И фастфуд, и ресторан какой-то. Я еще удивилась, что мы так далеко идем. А он сказал, что тут рядом есть проверенное место, где очень вкусно кормят.

– И как?

– Что?

– Ну, вкусно?

Вероника пожала плечами.

– Обыкновенно. Не сказать, чтобы отстой, но и ничего особенного. А что?

– Саша мне нравится все больше, – пробормотал Тимофей. Пояснил: – Он специально увел тебя подальше от студии. Чтобы не попасться на глаза никому из тамошних работников. Осторожный, молодец… Так что там со сделкой?

Поникшая было из-за своей недогадливости – вот же сволочь этот Саша! – Вероника приободрилась:

– Угадай, что было в пакете, который вытащили из кармана Живчика?

– Загорцева, – поправил Тимофей. – Давай называть людей правильными именами.

– Ну, Загорцева. Не суть. Угадай!

– Это был яд, – медленно произнес Тимофей.

– Браво, Шерлок, – фыркнула Вероника. – Все?

– И это что-то очень простое, – в своей обычной манере, не обратив внимания на шпильку, продолжил Тимофей. – Не сверкающий цианид из романов Агаты Кристи и не порошок для бальзамирования, приготовленный по рецепту древних египтян. Что-то, что можно купить в неспециализированном магазине. Стоящее на витрине среди прочих средств – для чистки труб или удаления накипи, например. На пакете, конечно, будет написано что-то вроде «при попадании в пищу немедленно обратитесь к врачу», но это формальная надпись. Потому что в здравом уме добавлять подобное в пищу никому и в голову не придет.

Ишь ты.

– Это антисептик, – призналась Вероника. – Его запросто можно купить где угодно, да. Используется для обработки поверхностей в помещениях с большим скоплением народа. Магазинах, торговых центрах…

– Телестудиях, – подсказал Тимофей.

– Видимо. А еще – это в каком-то смысле довольно известная штука. Помнишь арбуз?

– Какой арбуз?

Вероника вздохнула:

– Ох, Тиша-Тиша! Ты как в другом мире живешь, честное слово. Месяц назад или около того целая семья отравилась из-за того, что съела арбуз. Этот арбуз в магазине перед продажей обработали антисептиком – вот тем самым, о котором я говорю. То ли перепутали что-то, то ли уж я не знаю. Очень громкая история была, весь интернет кипел.

– Ты хочешь сказать, что во всеуслышание было оглашено название этого антисептика?

– Во всеуслышание – нет. Но если потратить полчаса времени…

– Понял, – кивнул Тимофей. Вздохнул. – А ты говоришь – Саша… Ладно. То есть получается, я прав. Дальше?

– Что – дальше? – притворно удивилась Вероника.

– Ну, это ведь не все. Самое интересное ты, как обычно, приберегла напоследок.