– Надеюсь, я не обидел вас своим сюрпризом? – с улыбкой осведомился скрипач.

– Ничуть, – ответила Вероника, справившись с первоначальным удивлением.

– По устоявшемуся стереотипу к рыбным блюдам полагается подавать белое вино, – степенно проговорил Анатолий. – Но я уверен, что сухое розовое шампанское отлично подойдет к вашему изысканному ужину и скрасит вечер.

– Увы, Анатолий, у нас сегодня безалкогольный вечер. – Вероника напряженно улыбнулась в ответ.

Музыкант оглядел столик, за которым сидел адвокат с девушкой, остановив взор на кувшине с морсом.

– Вас никто не заставляет пить шампанское прямо здесь и сейчас. Вы можете забрать его с собой, – сказал он и нервно потер переносицу.

– Мы так и сделаем, – вежливо отозвался Павлов. Он повернул бутылку в ведерке, разглядывая этикетку. – О, «Билькар-Сальмон»! У вас превосходный вкус, Анатолий!

– Благодарю. Для меня было огромным удивлением увидеть вас в этом заведении, – произнес Яковлев, вновь расслабляясь, – видимо, в какой-то момент ему показалось, что Вероника откажется от шампанского. – Некоторое время я наблюдал за вами, но, в конце концов, не выдержал и решил дать о себе знать. Тем более следить за кем-то исподтишка неприлично.

«Это точно», – было написано на лице Вероники, и, похоже, Анатолий это понял.

– Не хочу показаться наглым, но могу ли я рассчитывать на вашу компанию? – спросил он. И, не удержавшись, добавил: – Вероника, позвольте заметить, что вы просто очаровательны. Я бы многое отдал, чтобы вы всегда носили подобные платья, а не эту свою форму…

Артем с Вероникой обменялись понимающими взглядами.

– Мы как раз собирались уходить, – сказала Соколова. Было видно, что присутствие рьяного поклонника тяготило ее, и Павлов быстро заметил это. Он жестом подозвал официанта и попросил расчета.

– Простите, если я нарушил ваше общение, – произнес Анатолий, и в голосе скрипача скользнули расстроенные нотки. Вероника бросила на него короткий взгляд, и лед в ее глаза растаял.

– Ничего. Мы тоже не ожидали встретить здесь знакомых. Может, прогуляемся по набережной? Как раз с минуты на минуту будет закат. Анатолий?

Музыкант весь подобрался, преданно глядя на девушку.

– Пускай шампанское пока будет у вас, хорошо? – сказала она, и Яковлев улыбнулся, демонстрируя ряд идеально ровных белых зубов:

– Как пожелаете, Вероника.

Мальвина

Когда троица вышла наружу, солнце уже коснулось своим пылающим краем сверкающей глади моря. Вечерний бриз всколыхнул шелковистые волосы Вероники, и она пригладила их ладонью:

– Потрясающее зрелище. Взгляните, солнце исчезает прямо на глазах.

– Кто-то из известных сказал, что закат нам дает время подумать, – задумчиво проговорил Анатолий. – Даже если времени совсем не остается.

– С этим не поспоришь, – подтвердил Павлов. – И доказательством этого выражения является высказывание Дино Буццати – «Закат – час надежд».

– Дино Буццати? – вскинул брови скрипач. – Это ведь… если мне не изменяет память, итальянский писатель.

– Совершенно верно. Писатель, журналист и художник в придачу.

Анатолий искоса посмотрел на адвоката, словно проверяя, не шутит ли тот над ним, но лицо Павлова было совершенно невозмутимым.

Ветер усилился, и на нос скрипача упала первая капля. Он вздрогнул, поправив очки.

– Пожалуй, будет дождь, – сказал Павлов, взглянув на стремительно темнеющее небо.

Анатолий хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Из-за усиливающегося ветра он предложил Веронике свой пиджак, но та отказалась.

– Мне пора, – сказала она, посмотрев на часы.

– Я отвезу тебя, – предложил Артем, и она молча кивнула.

Анатолий, помедлив, двинулся следом за ними, держа в руках бутылку.

Когда они подошли к лестнице, где-то вдали прогрохотал гром.

– Где ты оставил машину? – спросила Вероника, начиная подниматься по ступенькам.

– Недалеко от «Зимнего театра».

– Отлично, мы как раз там и выйдем.

Яковлев едва поспевал за ними, угрюмо пыхтя.

Когда вся троица наконец взобралась наверх, он едва держался на ногах от усталости. Колени его длинных худых ног дрожали, дыхание со свистом вырывалось изо рта.

– Вы нормально себя чувствуете? – спросил Артем, внимательно глядя на скрипача.

– Вполне, – выдавил Анатолий. – Только такой подъем… после ужина явно был слегка утомительным для моего организма!

– Вы вроде утверждали, что дадите фору молодым? – заметила Вероника. – Ладно, извините. Может, вас тоже подвезти?

– Мне неловко пользоваться вашей отзывчивостью, – пробурчал он, смахнув капли воды с бутылки. – Хотя… Пока дождешься такси, вымокнешь до нитки…

Он хотел добавить что-то еще, но в следующее мгновенье шампанское выскользнуло из его пальцев. С коротким звяканьем тяжелая бутылка грохнулась на гранитную плитку, разлетевшись вдребезги. С тихим шипением шампанское мгновенное разлилось небольшим розовым озером.

– Ну вот, – огорченно вздохнул Анатолий. – Не везет – так не везет…

Он присел, чтобы собрать осколки, и тут же ойкнул, с испугом глядя на кровь, выступившую на указательном пальце.

Где-то в горах прогремели раскаты грома.

– Я дам вам платок, – сказал Павлов, сунув руку в карман, но скрипач покачал головой:

– Благодарю, не нужно.

– Мы отвезем вас домой, – сказала Вероника.

– Это лишнее, я и так доставил вам массу хлопот, – через силу улыбнулся Анатолий. – Я доберусь на такси. До свидания!

Сунув порезанный палец в рот, он поплелся по дорожке, ведущей к трассе.

– Как-то нелепо все вышло, – произнесла Вероника, с сочувствием глядя ему вслед.

– Ничего, это всего лишь царапина, – ответил Артем. – Идем, дождь усиливается.

Миновав «Зимний театр», они торопливо зашагали в сторону парковки.

Вероника незаметно коснулась руки Артема и сжала ее своими маленькими, но крепкими пальцами. Адвокат изучающе посмотрел на покрасневшую девушку, но ничего не сказал. И руку не выпустил.

– Прости, что так вышло, – вырвалось у Вероники, но Павлов ничего не ответил.

Слегка нахмурившись, он смотрел на черный «Лексус», загораживающий арендованный им «БМВ». Из окон иномарки доносились хрипящие аккорды тяжелого рока, на капоте в одинаковых кожаных куртках восседала молодая парочка. Весело хохоча, они поочередно прикладывались к бутылке с текилой. Пакетик с фисташками и наспех порезанные дольки лимона лежали там же. Вокруг валялись