Волна энергии окутала женщину, разрывая туго натянутую нить. Жанна отлетела в сторону, кашляя и жадно глотая воздух, но заметила это я лишь краем глаза. Боль заполнила все мое сознание. Оборванный поток сравним с потерей части тела. Тебе будто отрубили руку. Я согнулась на полу у стены, сжимаясь калачиком, пытаясь скорее восполнить утерянное. Гнев Эрика, стоящего рядом со мной, был совсем кстати. Быстрым движением мои пальцы вцепились в щиколотку Крейна, вытягивая и заращивая рану, которую не могли заживить никакие лекарства. Он снова позволил мне это сделать. Глоток. Настоящий, через прикосновение, горький и пьянящий, сносящий голову. Еще и еще. По-моему, я уже давно обвилась вокруг ног детектива, касаясь как можно больше голых участков кожи. Тепло. Живительное, такое знакомое. Жизнь, наполненная ароматом ели и мороза. Грубо выдернув ногу, Крейн отошел к Жанне.

— Она напала на меня, Эрик! Ты, как Смотрящий глазами Всевышнего, обязан использовать свое право на уничтожение! Ну же! — Прик грубо тыкала в мою сторону пальцем, пока я, тряся головой, принимала сидящее положение. — Она чудовище, Крейн!

— Что это вообще сейчас было? — подал голос Георг, опускаясь рядом со мной на корточки. — Коллега, пока вы еще живы, меня разрывает научный интерес! О, у меня очень много вопросов!

Не слыша почти ничего, я чесала руки, где вечным напоминанием моей ошибки белели тонкие нити шрамов. Раздирая все сильнее, стараясь влезть самой себе под кожу, я будто пыталась стереть то, что только что сделала. Нет, не то чтобы пробыв некромантом пять лет, я никогда не применяла потоки к живым — скорее даже наоборот. Но загореться желанием убить беззащитную передо мной мать, не способную дать отпор, за пару пощечин — такое нельзя было допустить. В груди противно заныло. Что будет с тем, кто примет Дар Безмолвной? Правильный ответ был лишь один — он станет мертвым. Лишь сами некроманты отрицали это утверждение. Ведь все мы приняли Дары Безмолвной, пусть и пройдя через инициацию на грани жизни и смерти, все же были живы. Поэтому в поселениях ответ остался тем же, но сам вопрос видоизменился. Что будет с тем, кто, приняв Дар Безмолвной, направит его против нее? Тем не менее все те полгода, что прошли с момента моего предательства, я все еще была живой. С запечатанным ресурсом, вынужденная практически никогда не питаться самостоятельно, под Клятвой смерти и регулярным надзором. Но я была живой. А сейчас? Что произошло с тобой, Валери?

— Жанна, — голос Эрика вывел меня из транса, и я повернулась к сидящему на полу рядом с Осирис детективу, — ты бы хотела еще раз увидеть свою дочь? Обнять ее, попросить прощения? Сказать ей все то, что так редко говорила при ее жизни? Живую, настоящую, искренне любящую тебя, какой бы матерью ты ни была? Хотя бы просто на пять минут? Я же знаю, что Лилиан всегда восхищалась тобой. К сожалению, наши с ней отцы никогда не были близки своим детям, в отличие от матерей, — Крейн резал по живому.

Это работало. Боль и отчаяние начали возвращаться. Материнский инстинкт. Осирис подняла мокрые глаза и закивала головой. Безмолвная, кажется, она даже постарела. Горе, нападение. Черт. Это я сотворила с ней.

— Если ты забудешь, что Валери, защищаясь, — рот Осирис было открылся в возмущении, но Эрик настоятельно повторил, остановив ту движением руки, — защищаясь от твоего нападения, использовала свои Дары, она любезно организует тебе последнюю встречу с дочерью. Вернуть ее навсегда — невозможно. Но попытаться выкрасть немного времени у Безмолвной манти под силу.

Руки женщины метнулись к шее, растирая кожу. От удушья все пересохло в горле, я понимала это. Ее взгляд не отрывался от Эрика. Жалость зависла в воздухе и тут же исчезла. Кинув на меня взгляд, Жанна снова обратилась к детективу.

— На что ты еще пойдешь, чтобы спрятать ее, Эрик? Что ты, мой мальчик, будешь делать, если твоя жена сделает такое с вашим сыном? Настолько сойти с ума?

Сидевший около меня Георг поперхнулся и снял очки. Теперь уже дверцы всех шкафов были открыты. И вот он, первый скелет, вылез наружу на внимательное изучение окружающих. Стареющий Осирис посмотрел на меня с каким-то смутным подозрением. Я не нашла ничего лучше, как просто пожать плечами. Ну откуда мне знать, как так вышло.

— Вы защищаете свою семью, Жанна, насколько это под силу женщине в Доме, где главенствует тиран. Ведь именно он не давал своего согласия на разговор с дочерью? — Крейн перешел на официальный тон. — А я пытаюсь спасти свою.

Осирис встала, отряхивая полы ночной рубашки. Сейчас она излучала уверенность. Георг протянул руку, помогая мне прийти в вертикальное положение. В ушах еще шумело, но удержаться на ногах уже было возможно. На всякий случай я снова оперлась на стену.

— Я хочу поговорить с дочерью, — и, ловко сняв перстень, сжала его в руке. Маленькая капля крови упала на пол.

— Клянусь светлой памятью Лилиан Прик, что ни одна живая душа не узнает, что произошло здесь до сего момента, из моих уст. Под взглядом Всевышнего. Да не сожрет мою душу Безмолвная. На все воля Его.

Я повернулась к Георгу и выдавила из себя улыбку.

— Коллега, ты видел когда-нибудь, как возвращают мертвого?

В тяжелых кандалах, покрытый плотным энергетическим куполом, Старший выглядел еще более угрожающе: залегшие под глазами тени, лохматые черные волосы. В помещении морга тут же стало еще холоднее. В Башне Смотрящих, даже за такой короткий срок, Лео перестал быть похож на себя. Еще бы, для существования некроманта необходим циркулирующий поток жизни, а в таком коконе на это у него не было и шанса. Повернувшись к Эрику, я указала рукой на Лео.

— Если ты не снимешь с него энергию, мы ничего не сможем сделать.

Сидевшая на кушетке рядом с телом дочери Жанна подняла на детектива умоляющий взгляд. Крейн кивнул и, сжав на мгновение Книгу, втянул энергию обратно. Лео глубоко вдохнул, будто кокон не просто не давал ходить потоку, а был преградой для самого воздуха. Повернувшись на Георга, я на всякий случай отрицательно помотала головой. Подняв большой палец вверх, доктор смерти кивнул, удобнее устраиваясь на стуле, где организовал себе зрительское место. Конечно, перед тем, как вести сюда Лео, Крейн взял клятву и с Георга. Но на всякий случай стоило напомнить.

Старший подошел и положил мне руку на голову.

— Откройся, — поток жизни Лео прошел куда-то сквозь меня.

Одна из