Ее душа пела – во-первых, сегодня у нее есть по-настоящему достойный шанс сцапать жирненького теленочка и как следует его подоить, а во-вторых, даже если ей и не удастся, она, уж точно, может еще какое-то время щипать Аполлинария – по крайней мере, пока они не вернутся обратно в Москву. Но и этого достаточно. Интуиция подсказывала ей, что удача – на ее стороне.

Теперь важно потянуть время, не спешить и не форсировать события, а главное, не позволять этого делать швейцарцу. Пускай поглубже заглотит крючок, если ему этого так хочется!

Как динамить кавалера подольше – но так, чтобы он не соскочил в самый ответственный момент – Полина знала не понаслышке. Да что там говорить, она была настоящим специалистом по этой части! На мгновение у нее перед глазами встала картина пышного белого свадебного наряда, белых лебедей, огромного кольца с бриллиантом на пальце, и ее самой, стоящей где-то на берегу Женевского озера, но она отогнала от себя наваждение – ведь сейчас совсем не время поддаваться излишним иллюзиям.

Между тем автомобиль остановился у какого-то ресторана с отрытой террасой, на которой ее уже поджидал господин Обре. Что сказать, вид у него был не такой официальный, как вчера – но так он даже больше нравился Полине. В его взгляде явственно сквозило томление. Увидев, как открывается дверь, Жорж Сименон лично поспешил ей навстречу.

Полина застенчиво улыбалась – в свое время ей пришлось потратить немало времени, чтобы научиться улыбаться именно так. Сегодня, блистая свежим макияжем, обаятельной улыбкой и элегантностью (хотя глаза все еще немного болели), она произвела на швейцарца еще большее впечатление, чем вчера. Сердце его колотилось в бешеной тахикардии, а слова образовали сложную путаницу из всех официально разрешенных языков Швейцарии:

– Good morning! Bonjour! Beautiful lady! Super! – и комплименты полились из него нескончаемой рекой. А Полина в ответ только загадочно моргала глазками и ждала, что же он предложит ей из культурной программы. Для начала он предложил выпить кофе, и она не отказалась. Кофе был очень крепким, очень вкусным и с неуловимым оттенком местного колорита. По крайней мере, в Москве Полина такого кофе с таким тонким запахом еще не пробовала.

Она с удовольствием наблюдала с веранды, как вокруг кипит жизнь. Рядом шумела нескончаемая река из машин и людей, изредка выбрасывая на берег одиноких и потерявшихся туристов с фотоаппаратами. Все остальные двигались плотной свиньей, неумолимо и безостановочно следуя к своей цели. Полина старалась выглядеть спокойной и непринужденной, но в душе ликовала – она видела, что швейцарец плотно на нее запал. Некоторые моменты в его поведении позволяли ей думать именно так.

Так (что было крайне показательно), он напрочь утратил всю свою чопорность и аристократичность и теперь повадками больше походил на неумелого сельского ухажера, что всеми силами пытается показать даме, сколь много она для него значит. Для начала он, отбросив формальности и хорошие манеры, пододвинул кресло на максимально близкое расстояние к Полине и, не теряя ни минуты, начал сыпать иностранными словами, временами переходя на романтические нотки и постоянно требуя подтверждения.

Полина, практически совсем не понимая его франко-немецко-английские рулады, все же сумела вычленить основную мысль – он заверял, что уважает ее, как цельную и самостоятельную личность, но все же просит разделить с ним трапезу и вечер, который они могут посвятить более близкому знакомству друг с другом.

В подтверждении своих слов г-н Обре подозвал помощника, и тот на очень четком английском языке и с длинными паузами опять повторил ей все то, что только что сказал ей швейцарец. Полина совсем не поняла, зачем нужно было два раза говорить одно и то же, причем, с помощью переводчика, но вида не показала и, наивно улыбаясь, дала утвердительный ответ.

Швейцарец расцвел, и через весьма непродолжительное время весь стол был уставлен изысканными закусками и горячими блюдами, которые пришлись очень кстати. Полина, стараясь не показывать своего волчьего аппетита, тем не менее, съела очень много, чем привела швейцарца в еще более хорошее расположение духа. Трапеза закончилась еще одним кофе, и наступила пора узнать о планах на остаток дня поподробнее.

Швейцарец предложил Полине прямо сейчас отправиться с ним на его личном самолете на лучший пляж Тайваня на юге острова, мотивируя это тем, что поездка будет очень быстрой и совсем необременительной. В качестве подтверждения своих слов он даже несколько раз помахал руками, как крыльями, и погудел, изображая звук авиационного двигателя.

Полине, конечно, такая идея была очень по душе, и, хоть широтой замысла не отличалась (где театры и консерватории?), но была лучшей на данный момент. Кстати, может быть, там у них в Швейцарии театров и нет вовсе, поэтому он о них и не знает!

Пляж и море – это отлично! Там можно раздеться, не вызывая лишних вопросов. Полина не могла отказать себе в удовольствии лишний раз продефилировать перед швейцарцем в купальнике: пускай глаза сломает – там у них в чахоточной Европе такого уже давно нет! Кроме того, личный самолет – это класс!

Помедлив для приличия, словно прикидывая и взвешивая все за и против, Полина попросила разрешения ненадолго отлучиться и, для вида поговорив по выключенному мобильнику и отдав командирским голосом приказания несуществующим собеседникам, вновь вернулась за столик и милостиво согласилась с предложением швейцарца. Но при этом добавив, что у нее не так много времени, и она надеется, что к вечеру они вернутся в Тайбэй, где ее ждут еще дела. Ей нужно было показать, что она ни какая-то там легкая добыча, а девушка с достоинством, и сама при деньгах. Но все же с чувством собственной независимости перебарщивать не стоило, и она позволила господину Обре слегка приобнять себя за талию, когда он усаживал ее в автомобиль.

Дорога до аэропорта оказалось совсем недолгой – Полина даже и не заметила, как автомобиль с визгом подкатил прямо к трапу шикарного «Эмбрайера». Его двигатели уже работали, и, как только Полина и швейцарец поднялись на борт, самолет взмыл в небо и резко набрал высоту. Что сказать – лайнер был великолепен. Красное дерево и дорогая кожа, мягкие просторные кресла и негромкая музыка сделали путешествие по воздуху приятным и очень комфортным. И даже Полина, с детства боявшаяся летать, расслабилась и сполна насладилась полетом. В душе она подозревала, что швейцарец попытается наброситься на нее прямо сейчас, и уже прорабатывала варианты, как дать ему от ворот поворот, но тот оказался до того нерешителен (или, как это у них называется, аристократичен), что только развлекал Полину рассказами и пытался время от времени подливать ей шампанского.

Не прошло и пятнадцати минут, как они приземлились. У трапа их уже ждала машина – помощники швейцарца работали безукоризненно. Потом снова была недолгая поездка, и вот уже автомобиль остановился во дворе шикарной виллы, арендованной швейцарцем на время своего пребывания на острове.

Вилла сияла блеском и шиком – чувствовалось, здесь все класса «люкс». Мрамор и натуральное дерево редких сортов, хрусталь и старинная медь эксклюзивной сантехники – все говорило о том, что арендатор виллы – человек, который в вопросах комфорта и престижа не склонен идти на компромисс. Обилие света внутри, вазоны с огромными экзотическими цветами и бескрайний бассейн, наполненный морской водой, довершали все это великолепие.