– Попробуй, – предложил ему кузен.

– Как? Мы ведь живем не в приключенческом романе, а в этом убийственно скучном Мире Условностей! И я скоро женюсь. Налей-ка мне еще пунша! Или, может, ты хочешь напомнить мне, что желудок всегда был одним из моих самых слабых мест? Поэтому я вполне рискую заполучить несварение, а значит, придется звать на помощь доктора Байли, да?

– Иди к черту, – буркнул Гидеон, наполняя свой бокал. – Можешь болеть сколько тебе вздумается, но только не в то время, когда ты у меня в гостях. Я усажу тебя в экипаж и попрошу доставить по указанному адресу.

– Ты мне так нравишься, – вздохнул Джилли. – И в тебе совершенно нет добродетели! Ты лжешь, Гидеон! Ты все лжешь! Случись мне свалиться, и меньше чем через час ты притащишь сюда всех медиков Лондона.

– Только не я!

– Может, хватит? – резко выпрямляясь на стуле, совершенно неожиданно воскликнул Мэтью. – Вот что я тебе скажу, Джилли! Тебе пошло бы на пользу хоть на время перестать быть герцогом, лишиться всех своих денег и десятков слуг, а также конюшен с чистокровными скакунами и парочки Мэнтонов по шестьдесят гиней каждый, и всех остальных людей, занимающихся твоими делами или… или… да вообще всего, что у тебя есть и что ты совершенно не ценишь.

– Да, думаю, это было бы неплохо, – согласился герцог, которого яростная вспышка кузена застала врасплох. – Может, ты желаешь поменяться со мной местами?

– Еще как желаю!

– К сожалению, ничего не выйдет, – снова усаживаясь, вздохнул Джилли. – До меня вдруг дошло, что, если мы поменяемся местами, дядя Генри станет моим отцом. Я не хотел бы тебя обижать, Мэтт, но мне это не подходит.

– Адольфус, по-моему, ты перебрал! – с суровым видом заявил Гидеон.

Герцог, улыбнувшись, покачал головой.

– Нет, я совершенно трезв. Но Мэтт прав! Довольно распускать нюни! Мэтт, проводи меня домой по нашим исполненным опасностей улицам. Где ты остановился?

– В Реддише, однако я не прочь прогуляться с тобой, – откликнулся Мэтью, осушив бокал.

Герцог вышел в прихожую за своим пальто. Гидеон проводил его и помог одеться.

– Приходи ко мне завтра, Адольфус, – пригласил он. – Поужинаем вместе. Обещаю, никаких других кузенов завтра у меня ты не встретишь.

– Да, я рассчитывал застать тебя в одиночестве, – кивнул Джилли.

– Завтра так и будет, мой малыш. В восемь часов. Только не перережь себе глотку до этого времени!

– Гидеон! Неужели ты думаешь, что я бреюсь самостоятельно? – с потрясенным видом упрекнул его Джилли.

Еще несколько минут после того, как Мэтью и Джилли покинули Олбани, младший кузен герцога болтал без умолку обо всем подряд. Впрочем, это не ввело Джилли в заблуждение, и при первой же возможности он прервал словесный поток, спросив:

– Тебя что-то тревожит, Мэтт?

– Тревожит? С чего ты взял?

– Не знаю, но если я не ошибся, ты мог бы этим со мной поделиться.

– Ага, теперь ты снова решил поиграть в главу рода! – натянуто усмехаясь, попытался отшутиться Мэтью.

– Я об этом не подумал, но раз уж ты мне напомнил, я мог бы сослаться на свое ответственное положение. У тебя долги, Мэтт?

– О боже, да, но дело не в этом! То есть, по правде говоря, в этом, но это не то, что ты думаешь. К счастью, мой жилетник не из числа неверных!

Истолковав загадочную фразу в том смысле, что портной мистера Уэйра предоставил ему большой кредит, герцог спросил:

– Сколько?

Повисла пауза. Затем мистер Уэйр произнес:

– Если хочешь знать, мне нужно пять тысяч фунтов!

– Вот как! – отозвался герцог. – У меня нет при себе таких денег, но, думаю, я могу их раздобыть.

Мэтью, расхохотавшись, сказал:

– Джилли, какой же ты наивный! Неужели думаешь, что мой дядюшка допустит это?

– Он никогда не ограничивал меня в деньгах. В любом случае, с тех пор, как мне исполнился двадцать один год, я мог брать столько, сколько хотел. Я не могу прикасаться только к своему основному капиталу.

– Ну что ж, если дядя будет не против, то я сам этого не допущу! Я не такой уж нахлебник. Это шутка.

– Мэтт, что случилось?

Ответом на вопрос снова стало продолжительное молчание, но в голосе кузена звучало столь неподдельное сочувствие, что Мэтью не выдержал.

– Джилли, в поисках денег я уже сбился с ног! – произнес он скорее с видом провинившегося и насмерть перепуганного школьника, чем джентльмена, перешедшего на третий курс университета. – Я не знаю, что мне делать!

Герцог взял его под руку.

– Мы добудем деньги, Мэтт, не бойся! Но что стряслось? Ты проигрался!

– О нет, это не долг! Однако я не знаю, что делать! Речь идет о нарушении обязательства жениться!

Такое откровение потрясло герцога.

– Нарушенное обязательство! – воскликнул он. – Мэтт, я не знаю, во что ты впутался, но кто мог предъявить тебе иск на такую сумму?

– Не мне! Иск предъявят тебе! Полагаю, через моего отца. Чтобы не упоминать наше имя в суде! Все знают, как ты богат!

– Какой же я дурак! – медленно произнес Джилли. – Ну конечно! Однако ты действительно предложил этой даме выйти за тебя замуж?

– Ну да, кажется, да, – с несчастным видом отозвался Мэтью. – Знаешь, как бывает, когда пишешь письмо?

– Ты писал ей письма?

– Ну да, только я не думал… И она не ответила ни на одно из них! – с обиженным видом добавил Мэтью.

– Мэтт, у нее много твоих писем?

– Письма не у нее, а у этого парня, который утверждает, будто он ее опекун. Он говорит, что у него полдюжины моих писем. Не пойму, как я умудрился написать так много, потому что, ты же знаешь, обычно я этим не увлекаюсь! Но она была такая красивая! Джилли, ты себе даже представить не можешь!

– Где ты с ней познакомился? Не в Лондоне?

– О нет! В Оксфорде! Она рассматривала витрину магазина, и с ней была леди… Ну, я думал, что это леди, хотя, когда познакомился с ней поближе, понял, что никакая она не леди, но это было незаметно, и она сказала – это ее тетя и ее зовут миссис Доверкорт, хотя наверняка это совсем не так. Как бы то ни было, но Белинда уронила свой ридикюль, и, конечно же, я его поднял, и… вот так все и началось!

Герцог, несколько сбитый с толку таким путаным объяснением затруднительного положения, в которое попал его кузен, предложил обсудить проблему в уединении библиотеки Сэйл-хауса. Мэтью согласился, но, тяжело вздохнув, добавил: он не понимает, что можно с этим поделать.

– Джилли, я не допущу того, чтобы ты платил эти деньги, и точка! Хорошо тебе говорить, что ты можешь брать, сколько заблагорассудится, но представь, какой поднимется переполох, если снимешь такую сумму! Это обязательно дойдет до моего дяди, и он расскажет отцу, и после всего мне останется только прыгнуть с моста в реку, но и это не выход, потому что я слишком хорошо плаваю. Рискну предположить – утонуть мне не удастся. Разумеется, если бы я был таким, как ты, и мог позволить себе держать свой собственный экипаж, у меня была бы возможность загнать лошадей и сломать себе шею. Но хотел бы я видеть, как кто-то пытается загнать лошадей, запряженных в кеб. Это просто нереально! Все эти лошади еле шевелят ногами. Наверное, я мог бы выстрелить себе в голову, но для этого вначале необходимо приобрести хороший пистолет, а я сейчас на мели. Да и, честно говоря, Джилли, мне не слишком нравится эта идея.