Люсинда понимала, что, думая о дочери, пытается таким образом отодвинуть на дальний план другие мысли. Джастин обещал не тревожить ее этой ночью, но завтра он заявит о своих супружеских правах. Люсинда перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Она боялась их первой брачной ночи, потому что не знала, чего от нее ждать. Какой мужчина придет в ее спальню – нежный и влюбленный или равнодушный и сдержанный?

Джастин добрался до своей постели, отчаянно зевая. Гости засиделись за картами, и хозяин дома вынужден был оставаться с ними до конца, пока джентльмены не соизволили отправиться спать. И все это время он никак не мог сосредоточиться на игре.

Люсинда на балу была ослепительно прекрасна; глядя, как она танцует и весело смеется, общаясь с гостями, герцог сгорал от страсти. Ему понадобилось призвать на помощь всю силу воли в борьбе с искушением немедленно подхватить ее на руки, уединиться в спальне и предаться любви.

Джастин и сам не заметил, когда его чувства к Люсинде стали глубже. В начале ему казалось, что он питает всего лишь симпатию к милой, застенчивой девушке, согласившейся стать его невестой. Но потом что-то изменилось. Вероятно, в дело вмешались мысли о том, что в соседней спальне спит красивая женщина, с которой он обвенчан. Несколько шагов – и он может заключить ее в объятия. Но герцог не позволял себе это сделать – нужно было проявить терпение. В размолвке с супругой он винил самого себя и не рассчитывал, что Люсинда, забыв обо всем, упадет в его объятия. Он хотел от нее взаимности. Джастин не понимал почему, но для него вдруг стало важно, чтобы Люсинда его любила.

– Малышка опять простудилась, – сказала няня Люсинде, когда та удивилась, что дочка не встретила ее у порога. – Расчихалась сегодня, раскашлялась, и я на всякий случай оставила ее в постели.

– Значит, этот домик нам не подходит, – вздохнула Люсинда. – Придется подыскать для вас другое жилище. Я что-нибудь придумаю в ближайшее время, няня. А пока пойду посижу с дочкой полчасика. У нас сейчас гости в поместье, и я не могу сегодня долго отсутствовать.

У Анджелы опять был жар. Она раскраснелась и хныкала, жалуясь, что у нее болят головка и животик, а вскоре заснула.

По дороге к замку Люсинда думала о том, что ребенку необходим теплый и сухой дом. Две комнаты в чердачном этаже – то, что нужно. Остальные помещения мансарды требуют ремонта, но две комнаты как раз в приличном состоянии и должны послужить уютным прибежищем няне и Анджеле, пока она не найдет для них другой дом в окрестностях поместья.

Окончательно решив довериться служанке, Люсинда ускорила шаг. Элис раздобудет постельные принадлежности, а кто-нибудь из лакеев вычистит матрасы. В каждой комнате есть кровать, кроме этого, в одной стоит сундук для одежды, а в другой – стол и стул. Не идеальный вариант, конечно, но как временное жилье сгодится.

После завтрака Люсинда, как и было условлено, обсудила с леди Морган запланированный той бал-маскарад. За приятной беседой время прошло незаметно. Они болтали, пока к ним не присоединились проснувшиеся гости.

После второго завтрака джентльмены затеяли игру в крикет, а леди расселись вокруг лужайки в плетеных креслах и весело аплодировали лучшим спортсменам. Джастин принес своей команде самое большое количество очков и, увенчанный лаврами победителя, с довольным видом возлег на подушки у ног Люсинды отдыхать и ждать чая.

В четверть шестого леди отправились в свои покои переодеваться к ужину; чуть позже за ними последовали джентльмены. Когда Люсинда стояла перед зеркалом в своей спальне, в дверь постучали, и вошел Джастин. Он был в сорочке и бриджах, которые подчеркивали узкие бедра и открывали лодыжки. У Люсинды участилось дыхание – герцог показался ей отчаянно привлекательным в этом наряде. Внизу живота сделалось горячо – она смутно осознала, что испытывает физическое влечение к мужу. Ей захотелось остаться с ним наедине, таять в его объятиях, отвечать на поцелуи, и она испытала острое разочарование, когда Джастин остановил поспешившую к выходу служанку:

– Нет-нет, продолжайте выполнять свои обязанности, Элис. Я всего лишь принес герцогине скромный подарок. – Он положил на туалетный столик маленькую шкатулку. – Ты замечательная хозяйка, дорогая. Если так пойдет и дальше, у нас не будет отбоя от гостей.

– Завтра почти все разъедутся, Джастин.

– Я знаю, но мои кузены останутся еще на пару дней. – Он улыбнулся. – А самые близкие друзья уже сами себя пригласили в следующем месяце на охоту в моих угодьях.

Люсинда открыла шкатулку. Внутри на бархате лежала подвеска: прекрасная жемчужина на тонкой золотой цепочке.

– Это чудесно, Джастин! Спасибо.

– Я подумал, что все твои усилия стоят награды. – Он наклонился, поцеловал ее в щеку и шепнул на ухо: – Сегодня ночью я приду к тебе в спальню.

Люсинда молча кивнула. Когда герцог вышел из будуара, она посмотрела на служанку:

– Элис, у нас все готово?

– Да, миледи. Я попросила Дженкинса помочь. Мы с ним в добрых отношениях, и он очень уважает вас. Я ему сказала, вы взяли к себе сиротку, дочку покойной родственницы, и вам нужно ее пристроить где потише, потому что бедняжка расхворалась.

– А ему не показалось странным, что я попросила привести в порядок помещения в мансарде, а не детскую комнату?

– Если и показалось, он не подал виду.

– Только не думай, пожалуйста, что я хочу обмануть мужа, Элис. Просто я боюсь, что, если открыть ему правду, он рассердится и отошлет малышку прочь…

– По-моему, это ужасно, что вам приходится прятать ото всех родную доченьку, миледи, – вздохнула Элис. – Вот моя кузина тоже родила ребеночка без мужа, так с ней теперь все обращаются хуже, чем с воровкой. А я считаю, вам нечего стыдиться, миледи. Ну почему люди просто не могут принять девочку, чтобы вы с ней были счастливы?

– Так уж устроен мир, Элис. Незаконнорожденный ребенок – клеймо позора. Я не имею права требовать от мужа, чтобы он принял мою дочь. Но если мне удастся убедить всех, что она – дочь моей покойной кузины, тогда, возможно, герцог разрешит оставить ее здесь, в поместье, и уже не нужно будет ни от кого скрываться.

– Тогда почему вы не поговорите с его светлостью? Он ведь не злой человек, просто нрав у него горячий. Я уж думала, он меня прибьет, когда вы вдруг исчезли в день свадьбы.

– Бедняжка! Но ты же была не виновата! Если бы моя записка не упала за туалетный столик, Джастин не разозлился бы так.

– Должно быть, записку сквозняком сдуло. Когда я пришла в ваши покои, окно было открыто и занавески колыхались. Я закрыла ставни, а записку и не заметила.

– Надо было положить ее на кровать, но я была в такой панике, что оставила ее там, где написала. – Люсинда бросила последний взгляд в зеркало, перед тем как спуститься к ужину. – Я приведу Анджелу и няню завтра рано утром. Приготовься, пожалуйста, встретить их и проводить наверх, Элис.

– Конечно, миледи. Можете на меня положиться.