Служанка отвечала бодро, но в ее глазах было сомнение – Элис не одобряла свою госпожу за то, что она не желает рассказать герцогу правду.

Возможно, ей будет легче открыться Джастину, когда они наконец станут истинными мужем и женой. Сегодня ночью он придет к ней. Сердце Люсинды бешено колотилось, когда она спускалась по лестнице в обеденный зал. Какой будет их первая брачная ночь? Готов ли он все простить ей и обо всем забыть?..

Этим вечером гостей было мало – только родственники и самые близкие друзья Джастина, так что атмосфера создалась непринужденная. Люсин-да от души смеялась над остротами кузенов Эйвонли, то и дело поддразнивавших ее, и время пролетело быстро. Она и не заметила, как настала пора пожелать всем спокойной ночи. Джастин ничего не сказал, но в его глазах Люсинда прочла желание поскорее оказаться с ней наедине.

Она отослала Элис, как только та помогла ей раздеться, затем накинула самый прелестный из своих пеньюаров и села за туалетный столик расчесывать волосы. Она успела слегка смочить духами запястья и мочки ушей, когда дверь спальни открылась и вошел Джастин.

На нем был длинный халат из дорогого атласа. Взглянув на его голые лодыжки, Люсинда невольно подумала, что под халатом на муже ничего нет, и ее дыхание участилось. Она порывисто встала, стараясь унять волнение.

– Ты, как всегда, восхитительна, – сказал Джастин, не сводя с нее потемневших глаз. – Я весь день ждал этой минуты, Люсинда. Теперь мы наконец забудем о прошлом, обо всех размолвках и обидах и станем супругами в истинном смысле слова.

– Ты веришь, что я искренне раскаиваюсь во всех нанесенных тебе обидах?

– Я верю, что ты вовсе не хотела меня обидеть. Верю, что ты не знала, как я извелся, когда искал тебя после свадьбы и думал, что ты в беде или что тебя уж и на свете нет.

– Но если бы ты нашел мою записку, ты бы понял меня хотя бы отчасти. – Люсинда, собравшись с духом, шагнула к нему. – Я очень хочу стать тебе хорошей женой, Джастин.

– Ты уже ею стала. А я буду тебе хорошим мужем. – Он улыбнулся. – Иди ко мне, Люсинда. Нас обоих ждет только удовольствие. Я понимаю, что ты пережила страшный опыт в прошлом, и не сделаю тебе больно, не бойся. Я буду нежен и очень надеюсь, что со временем наша близость станет для тебя истинной радостью.

– Я тебя не боюсь. – Люсинда взглянула ему в глаза. – Я медлила с ответом на твое предложение руки и сердца, Джастин, потому, что сомневалась в самой себе, ибо не знала, смогу ли отозваться на твои ласки. Если ты проявишь терпение, я сумею сделать все, что ты пожелаешь.

– Тебе не нужно ничего делать, просто будь собой, – ласково сказал Джастин и, наклонившись, осторожно приник губами к ее рту.

Поцелуй был сладок и нежен, Люсинда откликнулась на него всем телом, обвила руками шею мужа, зарылась пальцами в волосы у него на затылке и не смогла сдержать вздох наслаждения.

– Ты так прекрасна, – прошептал Джастин. – У твоих губ вкус меда и вина. Ты божественно пахнешь…

– Я все сделаю ради тебя. – Люсинда провела рукой по его щеке. – Скажи, какой ты хочешь видеть меня в постели и в жизни, помоги стать женой, которой ты будешь гордиться, научи всему, что должна уметь настоящая герцогиня.

Джастин тяжело вздохнул:

– Я наговорил тебе столько глупостей, потому что был обижен и раздосадован. Пожалуйста, прости меня, Люсинда. Я уже и так горжусь тобой, ты настоящая герцогиня и была безупречной хозяйкой бала.

Она приложила палец к его губам:

– Давай не будем больше говорить. Просто люби меня. Пусть мы снова станем такими, какими были до свадьбы.

Джастин подхватил ее на руки, отнес на кровать, развязал ленты на пеньюаре и, когда тонкая ткань соскользнула с плеч Люсинды, залюбовался прекрасным телом. Ее кожа была сливочно-белой и гладкой, соски темнели на упругой, округлой груди – беременность и роды никак не сказались на красоте юной фигуры.

Он вдруг понял, что был слишком требователен к Люсинде и намеренно доводил ее до слез, хотя все, что ему нужно было от нее на самом деле, – это поцелуи, объятия и супружеское счастье.

– Это все, что мне нужно, – повторил он вслух и, склонившись над женой, принялся целовать ее грудь, лаская языком соски, отчего они сделались твердыми. Просунув руку ей под спину, он привлек Люсинду к себе и, когда она выгнулась, приник к ее рту в поцелуе.

Люсинда не отстранялась, но и не дарила ему ответной ласки. Джастин жаждал ее прикосновений, но она почти не шевелилась, лишь трепетала в его объятиях, и несколько раз с ее губ сорвался вздох. Как только ладонь Джастина скользнула между ее бедрами, Люсинда напряглась, ее глаза расширились, и он увидел в них страх, который она тотчас постаралась скрыть. Тогда он начал медленно ласкать ее пальцами, чтобы дать понять: интимные прикосновения могут быть приятными, а не унизительными. Постепенно она расслабилась и чуть слышно застонала от наслаждения.

Люсинда не оттолкнула бы мужа, если бы он взял ее прямо сейчас, однако, вопреки жаркому желанию, обжигавшему чресла, Джастин знал, что, поддавшись искушению этой ночью, он может потерять что-то важное. Он хотел, чтобы Люсинда сама требовала его ласк, ждала их с таким же нетерпением, как он ждал ее прикосновений, но чувствовал, что она слишком нервничает, страшится того, что должно произойти, и не отталкивает его лишь потому, что твердо решила идти до конца. Джастин понял, что поторопился: с женщиной, изнасилованной в шестнадцать лет, надо быть еще нежнее и терпеливее.

– Я думаю, нам нужно побольше времени, чтобы узнать друг друга, – прошептал он. – Сегодня я доставлю тебе удовольствие, но не овладею тобой, Люсинда. Тебе необходимо научиться доверять мне и принимать мои ласки, прежде чем мы станем единым целым.

– Я уже доверяю тебе. – Люсинда прижалась щекой к его груди. – Прости, если я опять разочаровала тебя, Джастин.

– Ну что ты, милая, не плачь. Позволь показать тебе, что у любви много способов дарить наслаждение.

Люсинда откинулась на подушку, глядя на мужа широко раскрытыми глазами, а он начал целовать ее грудь и живот, лаская кожу губами, кончиком языка, подушечками пальцев, спускаясь все ниже, к бедрам. Вскоре по телу Люсинды прокатилась дрожь, она приглушенно застонала, но по-прежнему не прикасалась к нему – ее руки безвольно лежали на смятых простынях. А в ее глазах Джастин увидел слезы.

– Тебе не понравилось? Прости! Я всего лишь хотел показать, что это не всегда бывает так, как случилось с тобой той страшной ночью. Хотел научить тебя получать наслаждение в супружеской постели…

Люсинда попыталась улыбнуться и уткнулась лицом в его плечо.

– Я просто подумала, что больше всего на свете хочу быть для тебя застенчивой невинной девушкой, какой ты меня себе когда-то представлял. Прости, я так тебя разочаровала…

– Нет, любовь моя, нет! – Джастин крепко обнял ее. – Тише, Люсинда, не надо плакать. Прости, это я виноват – надо было подождать до тех пор, пока ты не будешь готова.