учитывая, сколько крови уже потерял, но его лицо все же приобрело какой-то совершенно новый оттенок белого.

– Вся эта чушь про то, что я смогу спросить Садеров, как победить Пэна…

– Ты сам решил поверить Злому Директору, – пожал плечами Рафал. – Даже твоя сестра поняла бы, что не стоит этого делать.

Джеймс потерял дар речи.

– Но ты все же напоминаешь мне брата, – добавил Рафал. – И, хоть я и считаю своего брата безвольным и самодовольным нытиком – собственно, как и тебя… есть все-таки что-то очень милое в общении с ним…

Он отвернулся к морю. Пусть мальчик теперь сам разгадывает планы Злого Директора.

У Джеймса в голове была лишь одна мысль: «Говори дальше. Напоминай ему о брате».

– Почему корабль называется «Инагроттен»? – спросил Джеймс.

Рафал ответил не сразу, словно раздумывая, стоит ли дальше говорить с мальчишкой, которого он все равно собирался убить.

– Так называются все корабли Ночных Упырей, – наконец ответил он. – «Инагроттен» – это название их рая, страны вечной ночи, что ждет на другой стороне. Все думают, что Ночные Упыри – падальщики, но на самом деле они первооткрыватели. Разве что вместо того, чтобы идти на восток или на запад, они плывут вниз в поисках своей земли обетованной. Ну а пока они ее не нашли – питаются кровью молодых людей, накачивая сердца силой, чтобы пережить долгие и глубокие погружения. Вот почему они жаждали твоей крови – если она действительно отчасти русалочья. Представь, какую силу они получат, если смогут жить под водой…

– Ну, я не пью человеческую кровь, ты, насколько мне известно, тоже, – заметил Джеймс. – Как же тогда мы переживем погружение?

Рафал засмеялся.

– Я бессмертен, болван. В моих жилах течет волшебная кровь. Мне нужны Ночные Упыри, чтобы найти тюрьму, но погружение не представляет для меня никакой угрозы. Что же касается тебя… ну…

Джеймс пораженно уставился на Злого Директора, но Рафал скользящим шагом прошел мимо него и спустился в трюм, даже не обернувшись.

Крюк спал мертвым сном. Он был настолько слаб, что с трудом помнил, как его ноги в последний раз опустили в ведро с пиявками и как он вообще провел утро – вроде бы он думал, насколько быстро умрет, когда корабль погрузится в воду. Ночные Упыри и Рафал тем временем склонились над картой в одной из кают. Рафал что-то говорил им тихим голосом, Упыри отвечали молчанием. Как эти кровососы вообще общаются? Рафал договорился с ними об этом плавании. Заключил сделку с кровью Крюка. Они явно понимали его, а он – их. Его волшебные силы настолько велики, что он даже читает мысли?

Крюк снова уснул.

Когда Рафал разбудил его, солнце уже зашло. Злой Директор вытащил его на палубу, где Ночные Упыри рассыпались по парусам, словно труппа цирковых акробатов. Одни тянули канаты, другие висели на такелаже, третьи сидели на мачтах.

– Время пришло, – сказал Рафал.

Горло Джеймса жгла паника. Он попытался вырвать свою руку из руки Директора школы.

– Ты не можешь меня убить… Моя семья… Она тебе голову снимет…

– Ты в самом деле похож на Райена, – сказал Рафал, подталкивая его к мачте. – Вы оба такие доверчивые, такие открытые – даже перед теми, кто может вам навредить. Как вообще можно жить с таким большим сердцем?

Джеймс уставился на него, не в силах сказать ни слова. Директор школы привязал его к мачте крепким канатом.

– Ни в коем случае не дай ему развязаться.

– Я не хочу умирать! – закричал Крюк, но Злой Директор уже обвязал веревку и вокруг своего пояса.

– Приготовиться! – скомандовал Рафал Упырям. Их лица во тьме были белыми, как маски.

Ночные Упыри схватились за канаты и тихо загудели. Точно такой же зловещий гул они издавали, когда требовали крови Крюка…

– Нет! – выдохнул Крюк.

Они дружно спрыгнули с канатов, спустив паруса, повалив мачты набок и сильно накренив «Инагроттен». Соленая вода поглотила корабль и ворвалась в нос и легкие Крюка. Мальчик был слишком перепуган и слаб, чтобы выплюнуть воду, его тело начало тонуть изнутри. Размахивая руками, он глотал и глотал морскую воду, его ум затуманивался и чернел, отекшие руки и ноги обвисали, но он по-прежнему держался за веревку, хватая ртом воздух…

А потом он почувствовал на шее прикосновение холодных рук и, чуть приоткрыв глаза, увидел Рафала. Директора школы тоже держала веревка, обвязанная вокруг пояса. Он приподнял подбородок Джеймса, поднес его лицо к своему и вдохнул ему в рот морозный воздух – такой холодный, что он жег не хуже драконьего огня. Джеймс вдруг снова смог дышать – даже под водой. Его сердце забилось в странном новом ритме, медленном и апатичном, его чувства притупились. Внутри все словно омертвело. Сочувствие и сострадание испарились, и остался лишь холодный эгоизм. Все страхи и сомнения тоже исчезли. Он пришел за ответами: как убить Пэна и стать правителем Нетландии. И без них он не уйдет.

В темноте он увидел ледяные глаза Рафала. На его лице было странное выражение – вместо того чтобы убить, он словно бы сделал прямо противоположное, подарив ему новую жизнь.

– Что ты со мной сделал? – спросил Джеймс. Слова прозвучали под водой очень четко.

– Вдохнул в тебя немного себя, – сказал Рафал. – Это на время, не волнуйся.

А потом он ухмыльнулся.

– Если только тебе не понравится быть таким, как я.

Они стояли на палубе, меряя друг друга невыразимо долгими взглядами, и Крюк задумался: видит ли Рафал его или уже самого себя? Они застыли, словно зеркало и отражение, время и пространство исчезали в темных глубинах моря…

А затем их пробудил золотой свет.

Они посмотрели вниз.

Глубоко на дне сверкал гигантский золотой куб, укрепленный тысячью длинных железных кольев, каждый из которых сулил смерть.

Рафал улыбнулся.

Они добрались до тюрьмы.

Глава 7

Прибытие Вулкана в школу породило немало совершенно новых проблем, и самой большой из них стало то, что его полюбили буквально все.

Ученики и учителя, всегдашники и никогдашники… Все они были в щенячьем восторге от чернобородого и татуированного молодого учителя, который расхаживал по замку в полурспахнутых кожаных дублетах и на рассвете обязательно купался в ледяной воде пруда – и на это вскакивала смотреть половина школы.

– Знаешь, что написано на татуировке на его груди? – услышал Райен разговор никогдашницы и всегдашницы по пути в класс. – «Мементо мори». Помни о смерти.

– А почему у нашего Директора нет татуировок? – жалобно спросила всегдашница. – И почему он носит дурацкие старые мантии?

Когда рядом был Рафал,