— Разумеется, я восхищаюсь его выдающимися достижениями, — ответил ее спутник.

— Ну а как вы относитесь к нему как к человеку?

— Предоставляю вам самостоятельно вынести суждение о его величестве, поскольку вы наверняка встретитесь с ним за время вашего пребывания в Париже, — улыбнулся маркиз.

— Почему вы так думаете? — удивилась Йола.

Маркиз снова улыбнулся, на этот раз чуть презрительно.

— То, как вы выглядели вчера вечером, зависть женщин и восхищение мужчин — все это, несомненно, не ускользнуло от внимания императора, и он непременно вспомнит об этом сегодня за завтраком.

— Вы мне льстите, — сказала Йола.

— Я, пожалуй, приму вас за лицемерку, — парировал маркиз, — если вы не согласитесь с тем, что я говорю правду.

Они покатили дальше по улицам столицы. Йолу все восхищало: и новые дома, и журчащие фонтаны, и захватывающая дух красота Елисейских Полей. Однако все это время она думала о маркизе.

Накануне вечером он показался ей искателем наслаждений, как она и предполагала.

Хотя вчера в саду он хотел спокойно поговорить с ней наедине, их то и дело прерывали: женщины приглашали его к себе на званые вечера, на свидания tête-à-tête[8]и изо всех сил пытались привлечь к себе его внимание.

«Так вот что ему больше всего нравится», — язвительно подумала Йола и легла спать, укрепившись во мнении, что маркиз де Монтеро оказался именно таким, каким она его себе его представляла. Однако сегодня утром его как будто подменили. Перед ней был совершенно другой человек.

Правя экипажем с ловкостью, которую она могла оценить, он показывал ей Париж. При этом в его голосе звучала серьезность, которой вчера не было и в помине.

— В Париже много всего, что я хотел бы показать вам, — сказал он. — Не только прекрасное здание новой Оперы или дворец Тюильри, но и Париж простых людей, скажем танцевальные залы, где собираются продавщицы магазинов, где вы увидите искреннее веселье, которого не найдете на светских балах.

— С удовольствием взглянула бы на такой Париж, — ответила Йола.

— Вам действительно этого хочется? — спросил маркиз. — Я предложил это лишь для того, чтобы увидеть, как вы отреагируете на мои слова. Уверен, то, что вы увидите, покажется вам чрезвычайно скучным.

— Почему вы так думаете? — вспыхнула юная графиня.

— Потому что вы к этому не привыкли, — ответил он.

— Вы воображаете обо мне много такого, чего нет в действительности, — возразила Йола.

— Тогда скажите мне правду. — Она оставила его слова без ответа, и он продолжил: — В вас есть загадка, тайна. Это поза или вы действительно что-то скрываете?

— Мне трудно ответить на ваш вопрос, — возмутилась Йола.

Маркиз рассмеялся.

— Я не хотел показаться бестактным. Просто вы мне очень интересны.

Йола едва не сказала ему: «Так же, как и многие другие женщины». Вместо этого она спокойно ответила:

— Я понимаю, что для меня высокая честь провести в вашем обществе столько времени и вызвать у вас интерес.

— Теперь я слышу в ваших словах сарказм.

— Но вы, кажется, хотели услышать правду. Даже в нашей провинциальной глуши мы читаем газеты, и у меня такое впечатление, что вы присутствуете чуть ли не на каждом светском рауте.

— Могу я полюбопытствовать, чем вас заинтересовала моя персона? — осведомился маркиз де Монтеро.

Йола поняла, что проявила неосторожность и поспешила ответить:

— Мне всегда были интересны друзья Эме. Она часто упоминала ваше имя, рассказывая мне о своем парижском окружении.

— Эме — необычайно умная женщина, — сказал маркиз. — Ни одна из дам полусвета не умеет держать себя с таким блеском и достоинством, как она. — Немного помолчав, он пристально посмотрел ей в глаза и произнес: — Вы тоже хотели бы иметь собственный салон и такого же влиятельного и богатого покровителя, как герцог де Шоле?

Йола сочла его вопрос оскорбительным. Но затем подумала о подкрашенных губах, о том, что она едет в карете с незнакомым мужчиной, о своей дружбе с Эме Обиньи. Только так можно было истолковать ее поведение. Более того, именно такое впечатление она и хотела произвести!

И все же его слова больно задели ее. Как же неприятно, когда о тебе думают так.

— Я… не знаю, что делать в будущем, — попыталась оправдаться она.

— То есть вы горите желанием взять Париж приступом?

— Я могла бы… выйти замуж.

— Предполагаю, что такая возможность существует, — согласился маркиз. — И у меня такое ощущение, что вы приехали в Париж как раз затем, чтобы решить, что вам сказать — «да» или «нет».

«Он поразительно проницателен», — подумала Йола.

— Не хочу говорить о себе. Лучше расскажите о том, каким был Париж до того, как его наполовину разрушили.

— Неужели вам действительно интересно узнать, — недоумевал маркиз, — что в 1851 году в городе было всего двенадцать километров подземной канализации и чудовищные санитарные условия унесли жизни многих людей?

В который раз он подтрунивал над ней, но Йола лишь рассмеялась.

— Как ни странно, мне действительно интересно, — ответила она. — Я читала книги, в которых описывается, каким был Париж в XVIII веке, как плохо жили бедняки.

— Многим из них и сегодня живется не лучше, — произнес маркиз. — А теперь позволю себе заметить, что элегантное платье, которое я видел на вас вчера, стоит не меньше полутора тысяч франков, тогда как простая швея зарабатывает всего три франка в неделю.

— Вы пытаетесь поставить меня в неловкое положение, — укоризненно заметила Йола. — Если такие женщины, как я, перестанут заказывать платья, сотни белошвеек останутся без работы.

Они продолжали обмениваться колкостями всю дорогу до улицы Фобур-Сент-Оноре. Как ни странно, Йола поймала себя на том, что эта словесная дуэль ей нравится.

Когда они подъехали к парадной двери, маркиз предложил:

— Вы не поужинаете со мной сегодня вечером?

Йола задумалась. Ей хотелось принять сто предложение. В равной степени ей не хотелось, чтобы он подумал, будто она вцепилась в него, как другие женщины. Затем она решила, что ей нет никакого дела до того, что маркиз подумает о ее поведении. Она уже почти убедила себя, что ни за что не выйдет за него замуж, поэтому чем скорее она утвердится в своем решении, тем раньше вернется в замок и сообщит о нем бабушке.

— Благодарю вас, — сказала Йола. — По где состоится ужин? Я должна быть шикарно одета или вы поведете меня танцевать в трущобы?

— Это я сделаю как-нибудь в другой раз, — уклончиво ответил маркиз. — Сегодня же я хотел с вами поговорить.