Он говорил так, что даже юная и невинная барышня наверняка заподозрила бы интерес с его стороны.

Когда же Йола с легкой растерянностью посмотрела на него, принц добавил проникновенным тоном:

— Прошлым вечером я потерял сердце. Не поверю, что вы можете быть так жестоки, чтобы лишить меня возможности сказать вам об этом.

— Ваше императорское высочество очень любезны, но, как только что сказал маркиз, мы уже пообещали нашим друзьям навестить их.

— Ну, так пусть он едет туда один, а вы поезжайте со мной, — предложил принц. — Уверяю вас, маркиз очень быстро найдет себе компанию.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответила Йола, — однако уверена, что вашему императорскому высочеству вряд ли понравится, если меня сочтут невежливой.

— Сказать по правде, мне нет никакого дела до того, что они подумают, — напыщенно ответил принц. — Я бы предпочел, чтобы вы проявили большую учтивость ко мне.

Глаза у принца блестели, и Йола поняла, что принц просто так не отступится и будет стоять до победного конца. Тем не менее она покачала головой.

— Мне, право, жаль, сир, — сказала она.

— Будь это так, я счел бы это своего рода утешением, — ответил принц. — Тем не менее надеюсь завтра увидеть вас снова. Может, вы согласитесь поужинать со мной?

Йола негромко ахнула, но тут в очередной раз вмешался маркиз:

— К сожалению, сир, герцог, Эме, мадемуазель и я уже договорились вместе посетить театр.

Принц холодно посмотрел на маркиза. Он подозревал, что тот говорит неправду.

— Черт возьми, Лео! Вы уже не в первый раз переходите мне дорогу, и, честно говоря, мне это совсем не нравится!

— Весьма сожалею, сир, что вы видите в этом нечто личное, — возразил маркиз. — Просто мадемуазель приехала в Париж ненадолго, и ее пребывание здесь расписано буквально по часам.

— В таком случае все назначенные визиты следует отменить! — воскликнул принц, чуть не плюясь. — И имейте в виду, я приложу к этому все усилия.

Он вновь взял руку Йолы в свои.

— Вы совершенно очаровательны и неотразимы, — произнес он. — Уверяю вас, что я так просто не отступлюсь.

С этими словами принц поцеловал ей руку. Его губы задержались на ее шелковистой коже. Затем, злобно посмотрев на маркиза, он вернулся в дальний зал, откуда вышел к ним, и они вновь остались одни.

— Чем раньше мы отсюда выйдем, тем лучше, — сказал маркиз, решительно беря ее под локоть.

Снаружи их ждала карета. Садясь в нее, Йола сказала себе, что, не будь с ней маркиза, ей наверняка стало бы страшно.

Принц хотел повелевать и властвовать. Он был представителем правящего семейства и возмутился тем, что маркиз посмел вмешаться в это дело, а она не уступила его просьбе.

— Скажите, он… не станет мстить вам? — нервно спросила Йола, как только дверь кареты закрылась и лошади взяли с места.

— Вы беспокоитесь обо мне?

— Разумеется, — ответила Йола. — И спасибо вам за то, что вы защитили меня. Ведь именно это вы и сделали. Я все правильно поняла.

— Вы уверены, что вам не хотелось принять приглашение принца? В конце концов, он очень влиятельная персона.

— У меня нет ни малейшего желания оставаться наедине с принцем.

Йола пыталась говорить спокойно, однако при слове «наедине» голос ее дрогнул, что не скрылось от маркиза.

— Такой образ жизни не для вас, — непререкаемым тоном произнес он.

Йола промолчала, и он спросил:

— Сколько вам лет?

Вопрос был задан резко, и поскольку Йола никак его не ожидала, тотчас начала заикаться, не в силах сразу назвать тот возраст, о котором они договорились с Эме.

— Мне… почти двадцать три!

— Я вам не верю. — Она вновь не удостоила его ответом, и тогда маркиз продолжил: — Я поверю вам, если вы скажете мне, что лишь недавно вышли из стен, допустим, монастырской школы и потому не имели возможности вкусить прелестей светской жизни. Да и вообще любой. Даже не пытайтесь спорить. Я отлично вижу, что вы гораздо моложе.

— Мне всегда говорили, что обсуждать возраст дамы невежливо, — пролепетала Йола.

— Дело даже не в возрасте, — стоял на своем маркиз. — А в том, что вы чувствуете и кто вы на самом деле. В глубине души я уверен, что вы почти ребенок, неспособный иметь дело с таким человеком, как принц!

— Я не собираюсь иметь с ним дело. Он не может заставить меня… быть с ним.

— Он пустит в ход все виды оружия, какие только есть в его распоряжении, — возразил маркиз. — Ему еще никто не посмел отказать — ни одна женщина! Он станет охотиться за вами, как настоящий охотник, до тех пор пока не поймает.

Услышав такие слова, Йола невольно вскрикнула.

— Вы… вы пытаетесь меня напугать, — пролепетала она. — Никто не может заставить меня принять… его ухаживания. По-моему, он… просто ужасен!

— То есть вы бы предпочли быть со мной?

— Пожалуй, — выпалила Йола и только потом поняла, что сказала.

— Именно это я и хотел услышать. Не бойтесь. Я постараюсь, чтобы принц вас больше не напугал.

— Но что он может сделать вам? — с опаской спросила Йола.

— Иногда он бывает крайне неприятен, — произнес маркиз серьезным тоном, — но не думаю, что он станет мне мстить. Ведь когда его станут расспрашивать, из-за чего разгорелась ссора, и выяснится, что из-за женщины, это нанесет удар по его репутации неотразимого любовника.

— Надеюсь, вы правы, — выдавила из себя Йола.

— В таком случае давайте забудем о нем. — Маркиз положил руку на спинку сиденья. — Давайте забудем о том, что только что произошло, — обратился он к ней вкрадчиво. — Вместо этого хочу сказать вам, что я чувствовал все это время, пока мы были наедине.

Его голос звучал по-новому, и Йола подумала, что в некотором смысле маркиз даже опаснее принца.

Ей стало понятно: он хочет поцеловать ее. А поскольку она страшилась собственных чувств, то невольно воскликнула:

— Нет!

— Почему вы так говорите? — спросил Маркиз.

— Потому что я… я не хочу, чтобы вы сказали то, что вы намереваетесь сказать.

— То есть вы столь же проницательны в отношении меня, как я в отношении к вам?

— Только в данном случае.

— Вы же знали, что я наверняка скажу вам о том, что вы мне интересны, что я неустанно о вас думал после вашего появления на публике, которое вы с Эме так искусно обставили.

Йола испуганно посмотрела на него и только тогда поняла, как близко к ней он сидит. Газовые фонари, недавно установленные бароном Османом, освещали его лицо, и выражение его глаз заставляло сердце Йолы трепетать и учащенно биться.