– Я не знаю, мать твою.

Сперва Фил кричал так, будто его укусили или обожгли. Но потом в его крике стало больше страха, чем боли. К тому моменту как Люк, перемахнув через скамьи, выскочил из здания в заросли, Фил замолчал и неподвижно стоял под дождем. Это было страшнее, чем крик.

Люк посмотрел на затылок Фила, закрытый синим заостренным капюшоном куртки.

– Филлерс, что такое?

Фил смотрел сквозь деревья в сторону двух рунных камней, проглядывавших из зарослей перед церковью. Услышав голос Люка, Фил быстро заправил рубашку и застегнул штаны. Развернулся и бросился сквозь подлесок к церкви. Спотыкаясь, будто зачерпывал ногами морскую воду.

Дом и Люк, не удержавшись, переглянулись, но потом, смутившись, отвернулись друг от друга. Дом посмотрел через плечо Люка и заорал:

– Хатч! Тащи сюда свою задницу. Сейчас же!

Хатч ответил что-то из недр церкви. Его голос был слишком глухой и тихий, чтобы можно было разобрать слова. Будто он был занят чем-то. Но что сейчас могло быть важнее устроенного Филом шума?

– Хатч! – Люк большими шагами направился к зданию. Он заглянул в дверь и увидел Хатча, наклонившегося вперед в полутьме. Часть пола вокруг него провалилась, и скамьи с одной стороны скатились в центр прохода, через который Хатч пытался перебраться.

– С тобой все в порядке, дружище? – спросил Люк.

Хатч кивнул.

– Чего не скажешь об этом дерьме. Он потянулся вниз и подобрал с пола мертвые ветки и листья. Бросил мусор на упавшие скамьи.

– Старик, там что-то с Филом стряслось. Ты бы сходил туда.

– Знаю. Я видел из двери. Он просто стоял. Что там такое? Змею увидел? Я же вам рассказывал про гадюк. Нужно потопать, прежде чем заходить в подлесок.

– Не думаю, что это змея. Какого черта ты там делаешь?

Хатч поднял грязное лицо. На фоне темного, истлевшего пола белели только его зубы и белки глаз. Вид у Хатча был нездоровый. Лицо покрылось морщинами и осунулось. Находка, похоже, лишила его последних остатков юмора и оптимизма, едва начавших оживать во время осмотра кладбища.

– Господи Иисусе. Не знаю, что с этим делать.

Люк, осторожно переступая, двинулся внутрь здания.

– Что? Что такое?

– Не уверен, должен ли я это трогать.

Люк осторожно оперся на спинку целой скамьи и заглянул в яму, в которой стоял Хатч. Его ноги утопали в куче крупных мокрых листьев, слипшихся от недостатка света в коричневатую кашу. А еще там были другие предметы, которые Хатч частично очистил от листвы. Они походили на мертвые, почерневшие от сырости ветви деревьев.

– Что там такое, Хатч?

Хатч поднял лицо.

– Кости. Человеческие кости.

– Склеп? – Люк едва услышал себя. Ему пришлось успокоиться, чтобы унять дрожь в голосе.

– Хатч покачал головой. – Они не были погребены. Гробов нет. Кости просто свалены в кучу. Все раздроблены. Черепа разбиты.

– Черт, нет.

Хатч наклонился и что-то поднял.

– Не трогай! – инстинктивно воскликнул Люк.

Хатч поднял предмет и выставил его под водянистый свет, падавший на них с усиливающимся холодным дождем.

– Это от какого-то животного. – Он поднял длинное ребро. Потом бросил и, громко хлопая, отряхнул руки. Снова нагнулся, пошарил в черном сыром мусоре под ногами. – Нижняя челюсть. Три позвонка. Еще одна куча ребер. Может, от лошади или лося. Не знаю. – Снова нагнулся. – Тут все перемешано с этим… – Следующее, что он поднял, оказалось человеческой грудной клеткой. Когда он вытащил ее из груды листьев, от нее беззвучно отвалилась рука. Грудная клетка была светло-коричневого цвета, что уже вызывало тревогу. Она выглядела более свежей, чем кости животных. – И этим. – Тут он поднял человеческий череп. Нижняя челюсть отсутствовала, верхний ряд зубов почернел, затылок был раздроблен. Он бросил его, энергично вытерев руки о штаны.

– Останки людей и животных перемешаны. Очень странно. И они не все старые. То есть, они лежат здесь давно, но некоторые дольше других. – Теперь он разговаривал сам с собой, не обращая внимания на напряженное присутствие Люка. Словно, говоря вслух, он искал удовлетворительное объяснению тому, что считал ненормальным.

Они оба сейчас дрожали, несмотря на то что были одеты для непогоды. И дрожали совсем не от холодного воздуха и дождя.

Люк не мог даже сглотнуть. Больше, чем все пережитое за последние сутки, его потрясло то, что граница между людьми и зверьми в этом месте была стерта.

– Здесь еще детские кости.

– О боже, нет!

Хатч вздохнул и пошарил ногой в сырой темной каше.

25

Все присели на корточки вокруг Фила, уставившись на него. С темнеющего неба непрерывно лил дождь, монотонно стуча по курткам и рюкзакам. Фил был ужасно бледный. Его знобило. Он сунул руки себе под мышки, чтобы согреться. Бросив взгляд через плечо, он произнес:

– Оно здесь. Оно идет за нами.

Хатч и Люк посмотрели друг на друга, потом снова на Фила.

Люк выпустил два больших облака дыма в сырой воздух.

– Что именно?

Глаза Дома казались неестественно большими на его грязном, покрытом струпьями лице.

– Ты чего, нахер, несешь?

Фил сглотнул.

– Я видел…

Хатч застонал и опустился на колени.

– Дружище, успокойся. Успокойся и расскажи нам, что именно ты видел.

– Я пошел отлить. Смотрел на землю, чтобы не обрызгать ноги. А потом у меня появилось странное чувство. Знаете, будто рядом кто-то стоит. Взял и подошел. Стоит совсем рядом. А когда я поднял глаза… подумал, что это какое-то дерево. Вон там. Оно не двигалось, но что-то с ним было не то. Я посмотрел и… оно шевельнулось.

Люк прищурился от дыма.

– Да? – Двое других повернули головы в сторону заросшего кладбища.

– Вон там. – Фил показал на рощицу возле первого рунного камня, мимо которого они прошли. – У тех деревьев. С краю. Что-то вышло из-за них, а потом очень быстро вернулось и исчезло. Не издав ни звука. Все произошло очень быстро.

– Какое-то животное? – спросил Хатч.

Фил покачал головой.

– Я подумал, что это мертвое дерево. Типа тех, в которые попала молния. Но потом… я не знаю… мне показалось, что оно стоит на двух ногах. Вертикально. И оно очень высокое. Там темно было. Но оно будто маскировалось, потому что стояло очень тихо.

– Прекрати, мать твою, – сказал Дом. – Это не смешно. Только не здесь.

– Я не шучу, Дом! Я видел кое-что. И я видел это во сне прошлой ночью. В том доме. Оно спускалось по лестнице.