Где-то посередине между скаковым иноходцем и любимым шейным платком. Предмет гордости и зависти окружающих, но все-таки не более чем предмет».

– Ты сегодня удивительно молчалив, Стефан, – сбила его с минорной ноты девушка. – Признавайся, о чем задумался? Надеюсь, планируешь новый урок?

– Разумеется, – пожал плечами Эдгертон, мастерски скрывая досаду за светской улыбкой. – А еще о том, что надо бы отправить цветы Оливии, поблагодарить.

– Оливию? – опешила Шарлотта и даже остановилась на мгновенье. – За что?

– Ну как же? – усмехнулся Стефан. – Оглянись вокруг. Парк в нашем полном распоряжении. Никто не бродит вокруг, не бросает завистливые и любопытные взгляды, не подслушивает, в конце концов. Если бы не ее мигрень, это благословенное время ты провела бы в постели…

– …Просматривая бесполезные сны, а не внимая твоим обольстительным премудростям, – со смехом продолжила девушка. – Верно. Куда лучше усвоить очередной урок и приблизить счастливую жизнь еще немного.

«Не будешь ты с ним счастлива, Шарлотта, – раздраженно огрызнулся Стефан про себя. – Впрочем, это совершенно не мое дело. Договор есть договор. Хочешь заполучить этого болвана? Пожалуйста. Я сделаю для этого все от меня зависящее. А уж потом сама разбирайся с последствиями!»

И все же, несмотря на сердитые мысли, Эдгертон не желал девушке такой судьбы. Он успел узнать Шарлотту достаточно, чтобы понимать, что, как бы ни разочаровала ее семейная жизнь, искать утешения на стороне она не станет, а значит, так и останется несчастной.

«Это не мое дело», – напомнил себе Стефан и решительно развернулся в обратном направлении, увлекая спутницу следом.

– Что? Куда мы?

– На очередной урок, разумеется. Будешь учиться вести себя за столом.

– Я умею вести себя за столом! – вспыхнула девушка.

– Так не в том же смысле. – Эдгертон с трудом подавил смех. – Охотно верю, что ты не чавкаешь и не ковыряешь вилкой в зубах…

– Еще чего не хватало!

– Но как обстоит дело с застольной беседой? Что, если Лечовски пригласит тебя не на прием, а на обед? Будешь молчать, уткнувшись в тарелку?

– Это лучше, чем болтать, оглушая окружающих, – проворчала Шарлотта, припомнив недавнее выступление Оливии.

– Лучше, – усмехнулся Стефан, видимо, вспомнив о том же. – Но еще лучше вести спокойную светскую беседу, не мешая соседям, но и не сливаясь с сервировкой. Поэтому я приглашаю тебя на обед.

– Куда?

– К себе домой, конечно.

* * *

Обед так обед, тоже нужное дело. Шарлотта и так собиралась перекусить в каком-нибудь приличном заведении.

Дома ее никто не ждал. У дядюшки она отпросилась на весь день. Оливия если и поджидала племянницу, то только ради того, чтобы вывалить ей на голову очередную порцию беспочвенных придирок. Без этого Шарлотта предпочла бы обойтись.

Эдгертон усадил девушку в наемный экипаж и всю дорогу болтал о пустяках. Впрочем, осмотрительность тоже была ему не чужда – коляска остановилась у черного хода, там, куда не выходили окна титулованных постояльцев доходного дома. Шарлотта была ему благодарна. Не то чтобы она опасалась за репутацию, но лишние сплетни – это всегда плохо, и, проскользнув в просторную прихожую, девушка тихо шепнула:

– Спасибо.

Как ни странно, Стефан ее понял.

– Не за что, – подбирая валявшуюся у двери почту и вскрывая первый конверт, отозвался он. – Это и в моих интересах. Дуэль с твоим оскорбленным дядюшкой в планах не стоит. И без него количество желающих прервать мой жизненный путь переходит все разумные пределы.

Эдгертон смял письмо в кулаке и раздраженно швырнул в притулившееся у двери кресло вместе с двумя нераспечатанными.

Удивленная неожиданной вспышкой, Шарлотта покосилась на комок бумаги и прошла за хозяином в гостиную. Стефан рухнул в кресло и, сжав пальцами переносицу, уставился невидящим взглядом в стену.

– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась девушка, с минуту полюбовавшись на эту картину.

Стефан зло усмехнулся:

– Случилось. Пару дней назад.

– А разозлился только сегодня? – попыталась пошутить Шарлотта. – Долго же до тебя доходило.

– Людям свойственно упускать из памяти неприятные вещи, – поморщился Эдгертон.

– И что ты упустил?

– Какая разница? У нас по плану обед, то есть очередной урок, а не обсуждение моих проблем. Которые тебя, кстати, совершенно не касаются.

– У нас договор. Так что твои проблемы меня очень даже касаются, – качнула головой Шарлотта.

Она и сама не знала, почему так настаивает. Но видеть всегда спокойного и уверенного мужчину в таком напряжении ей было неприятно.

– Если с такой стороны посмотреть, – явно через силу усмехнулся Стефан, – то ты права.

– И? – приподняла бровь девушка.

– Так хочешь знать? Хорошо. Та отвратительная сцена в парке, которой ты стала свидетельницей на заре нашего знакомства, имела продолжение. Влюбленный дурак оказался еще и упрямцем. Он совершенно официально получил в канцелярии императора разрешение на поединок. Дуэль назначена на понедельник.

– Да, я помню. Но тогда ты так не переживал.

– Но я же не думал, что этот идиот в самом деле захочет позориться! – зло воскликнул Стефан.

– Прости, но я не понимаю, – поджала губы Шарлотта.

– Хорошо, отложим застольные беседы на потом и проведем другой урок. Что ты знаешь о магических дуэлях, Шарлотта?

– Встречаются два мага, обговаривают условия в присутствии секундантов…

– То есть ничего, – хмыкнул Эдгертон, оборвав неуверенный лепет девушки. – Дуэли бывают разные. Обычно это просто поединок в присутствии друзей. Намяли друг другу бока, разбили нос…

– Кулаками? – опешила Шарлотта.

– Я образно, – отмахнулся Стефан. – Скажем так, обычно это просто стычка, не более. Но этот влюбленный болван решил сделать все официально. Уж не знаю, что ему наплела невеста, но… Что есть, то есть. В таких случаях на поединке присутствует представитель императора, слушает версии обеих сторон и заверяет все документально. Может даже свидетелей вызвать при необходимости. Он же определяет, как будет вестись дуэль: до первой крови или до смерти, если повод весомый, так сказать. А покушение на добродетель аристократки, к тому же чужой невесты, считается вполне достойным поводом.

– Какое покушение?! – возмутилась Шарлотта, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. – Да она же сама тебе на шею вешалась!

– Ну не могу же я так и сказать, – криво улыбнулся Стефан.

– Почему? Если надо, я могу засвидетельствовать. Я все видела! – запальчиво возразила девушка.

– Ты этого не сделаешь, – отрезал Эдгертон, мгновенно посерьезнев.

– Это еще почему?

– Потому что я и сам такого не скажу.

– Но почему?!

– Это уничтожит репутацию девушки.

Шарлотта уже открыла было рот, чтобы сообщить, что нельзя уничтожить то, чего давно нет, но Стефан, как оказалось, еще не закончил. Он поднял ладонь, заставив собеседницу удержать возражения на кончике языка, и с нажимом продолжил:

– Кроме того, я сделал многое, чтобы она, как ты выразилась, повисла у меня на шее.