Кэллум приложил палец к губам:

– Тсс, попробуй шепотом. Если твоя семья услышит тебя, они явятся сюда, и в конечном итоге мне придется уйти.

– Нет! – воскликнула я. – Пожалуйста, не уходи, не уходи опять.

Его лицо снова наполнилось неподдельным участием.

– Я не собираюсь никуда уходить. Мне куда больше хочется остаться здесь, с тобой.

Я попыталась улыбнуться. Это была хорошая новость, правда, все остальное оказалось куда как странно. Я сделала усилие, стараясь овладеть собой.

– Но что ты… вернее – кто ты такой? – запинаясь, пролепетала я. – Я ничего не понимаю.

– Знаю. – Он вздохнул, и его лоб прорезала чуть заметная морщинка. – Это сложно, и, думаю, объяснять придется долго. Я даже не уверен, с чего начать.

Я почувствовала, как воодушевление сменяется каким-то другим чувством. Я не знала, готова ли принять то, что будет означать его ответ. Наконец я достаточно овладела собой, чтобы спросить прямо:

– Ты призрак?

Теперь замялся он.

– Если честно, я и сам не знаю. Я знаю… в общем, мне известно, что сейчас я должен был бы быть мертв, но… я не мертв… во всяком случае, не совсем. Но я знаю также, что я уже не таков, как прежде. – Его глаза были полны муки. Он глубоко вздохнул и улыбнулся. – Но как бы то ни было, на сегодняшний день давай просто скажем, что я очень, очень счастлив, что встретил тебя.

Я сидела, ошеломленная и утратившая дар речи. Как реагировать, если кто-то говорит, что он «не совсем мертв»? Я пару раз глубоко вздохнула. Он явно ждал, когда я адаптируюсь. Его черты казались мне еще прекраснее от того, как кротко он смотрел на меня, словно его терзала тревога перед тем, что я сейчас скажу или сделаю.

Я невольно улыбнулась: кем бы он ни был, он вернулся, а именно на это я надеялась, этого и хотела. Мой страх медленно уступал место странному и неожиданному чувству умиротворенности. У меня было такое чувство, будто я смогу сидеть здесь часами, любуясь его красотой и не задавая больше никаких вопросов. Но мне все-таки нужна была хоть какая-то информация. Я просто не знала, с чего начать. Мгновение подумав, я задала ему такой вопрос, на который, как мне казалось, ему будет легко ответить:

– Где ты был последние несколько дней? Ты обещал вернуться, но так и не вернулся. Я уже начинала думать, что мне все это померещилось. – Но я не стала добавлять к этому, что отчаянно хотела снова увидеть его лицо.

– Да, прости меня за это. Дело в том, что у меня ушло немного больше времени на то, что я собирался сделать.

Я вопросительно вскинула брови.

– Просто меня очень расстраивало, что я мог слышать тебя, а ты меня нет. Вот я и удалился, чтоб выяснить, как можно помочь этому делу. Я не хотел практиковаться на тебе: тогда ты, быть может, больше не захотела бы со мной говорить.

– Что ж, у тебя это получилось, хотя это немного странно. В зеркале у тебя такой вид, будто ты говоришь нормально, но у меня такое чувство, словно твой голос звучит у меня в голове. Как тебе это удается?

Он показал рукой на браслет на руке:

– Все дело в амулете. Он действует как связующее звено между нами. Да ты и сама это знаешь, ведь на днях ты с его помощью экспериментировала на мне.

Он сказал это поддразнивающим тоном, но я тут же почувствовала себя пристыженной. Я экспериментировала, не сознавая, что это может как-то на него повлиять.

– Прости меня, но ты и сам должен признать, что все это было немного странно. Я не привыкла к внезапному появлению рядом со мной умопомрачительно красивых парней.

– По-твоему, я хорошо выгляжу? – В его голосе прозвучало недоверие.

– Конечно, – промямлила я, внезапно смутившись. – Ты красивее всех людей, которых я когда-либо видела в жизни. Разве там, откуда ты явился, нет зеркал?

У него по-прежнему был потрясенный вид.

– Ты и правда этого не знал? – Я улыбнулась: его реакция была так не похожа на самодовольство Роба, и от этого меня покинули последние остатки страха. Мое сердце все еще колотилось как бешеное, но теперь я точно знала – причиной тому воодушевление. Я никак не могла поверить в то, что действительно разговариваю с ним, кем бы он ни был.

– Но, если оставить в стороне твою потрясающую красоту, – я просто не могла не поддразнить, видя, как его лицо слегка краснеет, – что ты вообще тут делаешь? В чем суть? Каким образом этот браслет вытворяет такие вещи?

Для наглядности я помахала рукой, глядя на точно такой же браслет на его мускулистой руке. Он еще раз приложил палец к губам, напомнив о том, чтобы я говорила тише.

– Этот амулет очень силен. У него много разных свойств, но он также является чем-то вроде устройства связи, хотя я не могу по-настоящему объяснить ни что именно он делает, ни как он это делает. Я знаю одно – без амулета я существовать не могу.

Он посмотрел на искусно украшенную вещицу, и голос парня окончательно утратил всякую шутливость.

– Хотел бы я, чтобы мне были ведомы все его секреты, но сейчас для меня важно одно – то, что он может каким-то образом открывать канал связи с тобой, и ради этого я мирюсь с некоторыми из остальных его… привычек. – Он на мгновение замолчал. – Но где ты нашла свой браслет?

– В Твикенхеме, во время отлива на Темзе, он находился глубоко в песке отмели.

– А, на реке. Думаю, в этом есть логика. Вокруг реки случаются странные вещи. – Его голос стал тише. – Ее окрестности не относятся к моим любимым местам, или, по крайней мере, не относились раньше. – Внезапно его тон стал веселее. – Но она привела ко мне тебя, так что в конце концов все-таки появилось что-то, говорящее в ее пользу.

На его лице снова появилась насмешливая улыбка, и мое сердце забилось быстрее. На нашем отражении в зеркале его густые волосы смотрелись так, словно они смешались с моими. Он был таким реальным, стоял прямо здесь, за моим плечом. У меня появилось почти непреодолимое желание протянуть руку и дотронуться до него. Вот бы меня обняли эти сильные руки, вот бы я могла положить голову ему на плечо… невольно вырвался вздох.

Его улыбка стала шире, когда смущенный румянец залил теперь уже мое лицо.

– Ты же не можешь читать мысли других, правда, наряду с другими твоими устрашающими талантами? – спросила я, понимая: мне следовало задать этот вопрос куда раньше.

– Нет, совсем не могу, – рассмеялся он, – хотя, думаю, мне было бы приятно узнать, о чем ты сейчас думала.

Я покраснела еще гуще.

– Так что именно ты сделал, чтобы научиться говорить со мной? Неужели есть множество и других людей, носящих подобные браслеты?

– Нет, других таких нет. Поэтому узнать, что можно сделать, и оказалось так трудно. Мне надо было вспомнить и обдумать все, что происходило в те разы, когда я тебя видел и слышал, и определить, что именно в состоянии было бы изменить. Вообще-то, – он коротко усмехнулся, – мне очень помогли твои опыты с металлической коробкой.