внутреннего ресурса. Она понятия не имела, как получить то, что ей нужно, чтобы почувствовать себя лучше, да и вообще не знала, что ей нужно. Однако вскоре после того, как она поделилась этими переживаниями, ее голос заметно изменился. Более резким и менее добрым тоном, как ни странно, она объявила, что планирует начать лучше заботиться о себе и быть «добрее» к себе. Как она выразилась, ей нужно стать лучше в том, что касается ее собственных потребностей.

На той первой встрече я также узнала, что в подростковом возрасте у Дженни было диагностировано редкое генетическое заболевание, которое вызывало ужасные боли в желудке и множество других изнурительных симптомов. Ее родители пренебрежительно относились к ее состоянию и были убеждены, несмотря на объяснения врачей, что боль у нее в голове. Мать часто говорила ей, чтобы она не придавала значения своим болям в животе, обвиняя ее в том, что ей нужно внимание и она драматизирует. В результате Дженни всю жизнь старалась ни в чем не нуждаться и уж точно не нуждаться во внимании.

Выйдя замуж, Дженни, что не удивительно, выбрала мужчину, отношение которого менялось с игнорирования ее боли, как это делали ее родители, на обвинения в ее адрес за то, что она себя так чувствует. Когда ей было больно, муж говорил ей «просто сосредоточься на чем-то другом» и постоянно напоминал ей о том, что она делала неправильно, что и стало причиной боли. Она снова получила установку, что она сама виновата в своих страданиях.

В возрасте тридцати девяти лет Дженни до сих пор не видела настоящего сопереживания или заботы. Везде, где она пыталась озвучить свои эмоциональные потребности, ее потребности отвергались и оценивались как возникшие по ее вине.

Когда я встретила ее, Дженни чувствовала себя разбитой и недостойной заботы. Насколько она понимала, ее собственные страдания не заслуживали внимания и, что еще хуже, делали ее нелюбимой. Ее потребность в сочувствии и утешении, которая никогда не удовлетворялась должным образом, долго вытесняла из ее внутреннего мира, а теперь и Дженни стала тем, кто сам стыдит собственные потребности.

Не зная, как почувствовать себя лучше, Дженни стала ухаживать за собой, надеясь, что так она позаботится о себе. И действительно, она обнаружила целый ряд вещей, которые она могла сделать, чтобы чувствовать себя лучше. Вскоре она записалась в спа-салон за городом, на курс звуковых ванн и пересмотрела состав своего гардероба, разбавив его новой одеждой непривычных цветов.

Она собиралась научиться относиться к себе так, как будто она имеет значение.

Три месяца спустя, пройдя первый курс процедур, с новым гардеробом, состоящим из пастельных тонов и мягких тканей, Дженни сообщила, что чувствует себя более гибкой, лучше чувствует свое тело, стала спокойнее и лучше выглядит. Она потеряла пару килограммов и стала увереннее в себе… неоспоримые позитивные изменения.

И все же, несмотря на легкость и спокойствие, Дженни по-прежнему чувствовала себя одинокой и виноватой за свою боль. Значительная часть ее опыта оставалась непринятой. Она все еще нуждалась в эмоционально безопасном месте, где она могла быть честна с собой и могла бы получить сочувствие вместо осуждения. Она все еще стыдилась своих потребностей и злилась на себя за то, что все это время была сломленной.

Уход за собой, который Дженни предлагала сама себе, не являлся заботой о себе на глубоком уровне, потому что он не был связан с тем, кем она была и в чем действительно нуждалась. Ее забота о себе не росла из нее самой, она не была продиктована ее настоящими желаниями или мыслями. Все, что она добавляла в свою жизнь, было полезно для нее, но ничто из этого не затрагивало потаенные эмоциональные потребности, лежащие в основе ее эмоционального истощения. И это не исцелило ее отношения с самой собой. Как и многие женщины, забота, которую она предлагала себе, была однообразной, «косметическим ремонтом», стандартным рецептом для решения проблемы, связанной с тем, что с ней не все в порядке. После нескольких месяцев старательной заботы о себе, следуя плану индустрии ухода за собой, Дженни по-прежнему чувствовала себя эмоционально истощенной, только теперь это истощение было «плюшевым» и «пастельным».

Поскольку нет четкой статистики того, что я называю эмоциональным истощением, которое включает в себя так много различных симптомов, давайте исследуем, что происходит с женщинами сегодня под общим термином «стресс». В недавнем докладе-исследовании 23 % женщин заявили, что уровень их стресса находится на уровне 8, 9 или 10 баллов, причем 10 баллов – это «сильный стресс». Все это совпадает и с моими исследованиями.

Эволюция индустрии по уходу за собой

То, что мы сейчас с теплотой называем уходом за собой, на самом деле является отраслью с миллиардными оборотами, и эта отрасль была коммерциализирована почти всеми потребительскими отраслями, которые только можно себе представить: спа, ванны, уход за кожей, свечи, вино, эфирные масла, цветы, путешествия, еда, дизайн дома – называйте как хотите, все они имеют долю на рынке ухода за собой. В одном исследовании, проведенном в 2020 году, уход за собой был назван самым популярным поисковым запросом года.

Но как мы пришли к этому? Чтобы лучше понять, давайте сделаем шаг назад и проследим историю этого феномена. Чем была забота о себе до того, как она стала ассоциироваться со спа-процедурами и шопинг-терапией?

Еще в пятом веке Сократ говорил о важности познания самого себя. Он призывал своих учеников обращать внимание на свои собственные мысли, отношения и опыт. Жизнь без познания себя, по мнению Сократа, не стоит того, чтобы жить. Аналогичного мнения придерживался и французский философ Мишель Фуко, который утверждал, что практика познания себя была изначальной формой заботы о себе.

Спустя столетия после того, как Сократ учил заботиться о себе, когда интерес к идеальным состояниям бытия угас, забота о себе стала, скорее, медицинской концепцией. В 1960–70-х годах забота о себе была направлена на развитие собственной независимости и лучшего качества жизни, в первую очередь для пожилых и психически больных. Она была направлена на физические упражнения и другие практики здорового образа жизни. Кроме того, самопомощь была направлена на послеоперационных пациентов, которая фокусировалась на обучении пациентов заботе о себе, чтобы их выздоровление было успешным.

Затем самопомощь превратилась в нечто, предназначенное не только для пациентов, но и для работников здравоохранения, особенно тех, которые истощены эмоционально или связаны с высоким риском. О самопомощи начали говорить как о чем-то, что необходимо людям, занятым в профессиях, связанных с уходом, для их собственного благополучия,