Потом, чтобы все выглядело правдоподобно, пришлось вступить с ним в полемику насчет долей в причитающихся деньгах. Наконец Вероника со вздохом согласилась, подумав при этом, что впервые в жизни она не желает получить деньги, а сделает все, чтобы затея провалилась.

Появился посыльный с бутылкой, и ей пришлось прерваться, чтобы отнести ее Юльке в качестве успокоительного средства. Та встретила ее вопросом:

– Ну как?

– Работаем.

Вероника не посвящала ее в детали. Просто сказала, что она сделает для них работу, и их отпустят. Юлька даже не пыталась узнать. «Муж», видимо, приучил ее не лезть в чужие дела.

– Поскорее! – сказала она, наливая вино в стакан. – Я не собираюсь здесь сидеть вечно.

Вместо ответа Вероника приказала:

– Дай мне мои конверты!

Посчитав, что уже настал момент выдвигать требования, вытащила часть денег и пошла обратно к бывшему майору:

– Пошлите вашего товарища, чтобы купил мне одежду и белье. Пусть сообразит, что надо. Мне все равно, в чем сидеть в этой хибаре. Лишь бы в чистом. И еще для девочки девяти лет.

Вручила деньги и дала свой размер. Подумала и добавила еще денег.

– Пусть купит «Нинтендо 3 Ди Эс». Разъясните ему, что это такое!

Анин прошлый «Нинтендо» пропал вместе с ее сумкой на пыльной дороге, и новый будет хотя бы каким-то развлечением для дочки. На этот раз компа ей не видать. Можно было даже не спрашивать.

Антон Иванович повертел в руках купюры и без возражений пошел договариваться. Видимо, решил, что ее сотрудничество стоит хлопот.

Ну а потом наступил самый сложный момент. Она стала писать по-английски текст для Тройного Питера, который на самом деле был ДвойнымДжо, и Антон Ильич с подозрением вновь и вновь перечитывал текст, пытаясь понять, нет ли в нем подозрительных слов и выражений. Конечно, после происшедшего на предприятии он ей не доверял. Но у него не было другого выхода.

– Поубедительнее! – наставлял он ее. – Чтобы они тут же ухватились.

А Вероника подумала, что помимо двух факторов, которые движут людьми и о которых говорил ей Антон Ильич на заводе, – денег и страха, существует еще третий: чувство мести. Раньше она думала, что оно больше характерно для женщин, но оказалось, что и мужчины ему не чужды. Только объекты разные. Если у женщин – это их бывшие мужчины, то у мужчин – их бывшие начальники. Уволенный майор не побоялся связаться с самой могущественной организацией в России.

– Посылайте! – наконец предложила Вероника после того, как текст был многократно перечитан.

– Пошлю, – сказал Антон Ильич, сложил листок и спрятал его в карман.

Он посмотрел на часы и стал собираться, что означало, что послание уйдет не из этой квартиры.

«Предусмотрителен бывший майор! Это усложнит задачу для ребят».

Пришлось возвратиться в свою комнату, где она встретила вопросительный взгляд Юльки.

– Сегодня придется переночевать здесь.

Она чертыхнулась и отвернулась. Бутылка была уже почти пустой. Вероника понадеялась, что хотя бы прекратится поток обвинений и жалоб. Но подруга перешла на слезливые завывания, и пришлось опять ее обнимать и успокаивать.

А потом появился один из их похитителей. Тот, второй, который больше молчал. Он принес пакет с одеждой. И при этом был явно смущен.

– Сейчас я ужин приготовлю, – сказал он, уходя.

Вероника подумала, что из троих патриотов он производил наиболее благоприятное впечатление. У него хотя бы не было лихорадочного блеска в глазах.

«Ну что же. Завтрашний день покажет, сколько еще нам предстоит здесь просидеть».

– Ваши ребята приступили.

Антон Ильич сам не понимал, насколько двусмысленно прозвучала его фраза. Теперь предстояло выяснить, в каком направлении они «приступили».

– И что они ответили?

– А вот этого вам знать не полагается. Я сам займусь переговорами с ними.

Впрямую узнать не удалось. Бывший майор был настороже.

«Ну что же. Дальнейшие события покажут».

Чтобы как-то показать свою заинтересованность, спросила:

– С финансовыми условиями согласились?

– Да. Полностью.

Это уже было хорошим знаком. По протоколу, принятому в сообществе, они должны назвать свою цену на свои уникальные услуги, а покупатель этих услуг может либо согласиться, либо отказаться. Любое отступление от протокола вызывало вопрос: почему.

– И что вы будете делать со своей долей? – спросила Вероника, чтобы продолжить разговор.

– Она пойдет на финансирование деятельности патриотов, которые болеют за судьбу своей родины.

– Вас троих?

– Не иронизируйте! Нас много. Нас большинство. Проблема в том, что мы разобщены. И нужна идея и организация, которая позволит людям объединиться для достижения нашей цели.

– Этой организацией будет ваша бывшая контора. Так?

Уволенный майор посмотрел на нее почти с ненавистью. Видимо, любое упоминание о его предыдущем месте работы вызывало у него благородное негодование.

– Там в руководстве сидят люди, которые служат продажной клике, которая ведет страну к порабощению и потере национальной идентичности. Но очищение наступит. И скоро.

Он начинал заводиться, и в глазах стал появляться знакомый блеск.

– Ну хорошо. Очистится. А дальше что?

– А дальше возьмемся за зажравшихся олигархов и за коррумпированных политиков. Хватит продавать наши национальные богатства и делать из страны сырьевой придаток Запада.

– И Востока тоже. Про Китай забыли.

Антону Ильичу, наконец, пришло в голову, что над ним издеваются.

– Не надо иронии! Вы еще увидите, чего стоят наши люди, когда они консолидируются вокруг национальной идеи и своего лидера. Мы любые горы свернем.

– С помощью лопаты?

Он непонимающе глядел на нее.

– Ну, олигархов не будет и заводы встанут, денег тоже, потому что перестанете распродавать богатства. И что останется? Только лопата, чтобы горы сворачивать.

– История показывает, что в критические моменты мы можем объединиться и достичь результатов, на которые у других уходят десятилетия. И этот момент скоро наступит. – И добавил: – Но вас в Нью-Йорке это вряд ли будет интересовать. Беседа закончена. Вам пора пройти в свою комнату.

Вероника шла по коридору и думала о том, почему вместо того, чтобы просто жить, как все на свете, нужно объединяться, крушить все, а потом с неимоверными усилиями вновь создавать.

Опять она оказалась в комнате, где успела провести сутки, и они были самыми тяжелыми в ее жизни. В воздухе просто висело раздражение. Юлька часами молча лежала на матрасе и смотрела в потолок, Аня беспрерывно играла в «Нинтендо», а Вероника сидела на диване рядом с ребенком и в десятый раз просчитывала в уме, что могут предпринять хакеры. Но в голову не приходило ничего, что могло бы облегчить их судьбу в самое ближайшее время. Любой из вариантов предполагал, что они будут заперты тут надолго.