Взяв себя в руки, Гири послал за записью, посвященной его внучатому племяннику, командующему Майклу Гири, одному из самых талантливых военачальников столетия. И не потому что он был его родственником, а потому что Майкл, в отличие от него, действительно старался жить по законам легенд о великом Блэк Джеке, чего, собственно, и достиг в конечном счете, пав жертвой на поле битвы.

«Чересчур много любителей и чертовски мало профессионалов в этой столетней схватке. Хотя, может быть, они все в каком-то смысле профессионалы по выживанию в этой долгой-долгой изнурительной войне».

Наверное, следует поговорить с ними. Гири бросил взгляд на входную дверь, благодаря судьбу за то, что за этой дверью чувствует себя как за каменной стеной, однако, он не мог все время прятаться. «Мне бы узнать их получше, понять, кто на что способен и сколько они еще смогут продержаться против Синдиката. Что ими движет, физическая выносливость или слепая вера в меня? И что случится после того, как я наворочу кучу фатальных ошибок и они наконец поймут, что я вовсе никакой и не Блэк Джек Гири, а всего-навсего Джон Гири, исполняющий обязанности, переданные мне умирающим капитаном, совершенно не понимая, что и как я делаю и должен делать… Что тогда?»

И единственный ответ на этот вопрос отделяла от него обычная дверь его каюты, которую надо было просто отворить и перестать уже наконец жить прошлым.

Следующие несколько дней Гири посвятил чтению и всестороннему осмотру «Неустрашимого». Он поставил себе негласную задачу: появиться во всех частях корабля и познакомиться с экипажем, если уж всех так воодушевляло его присутствие. Ему, правда, до глубины души, хотелось, чтобы в нем, в первую очередь, видели человека, а не ходячую легенду, однако в этом направлении он пока терпел сокрушительное поражение.

Правда, во время одной из таких прогулок он наткнулся на нуль-гравитационный прожектор, который вырабатывал вокруг себя гравитационное поле. Радостно улыбаясь. Гири со всех сторон осмотрел внушительное по своим параметрам устройство, напомнившее ему гигантского тролля из детских сказок, затаившегося в ожидании своей жертвы. Однако перед лицом команды Гири попытался отогнать от себя дурные предчувствия и улыбнуться.

— Ну что, устройство уже готово к работе?

— Да, сэр! — отрапортовал начальник бригады, по-хозяйски приобняв чудовищный агрегат. — Машина в прекрасном состоянии. Мы проверяем его каждый день, все по инструкции, и если что-то идет не так, мы уже тут как тут, с инструментами наперевес!

— Не беспокойтесь, капитан, мы всегда наготове, если вдруг появится кто-то из прихвостней Синдиката, мы тут же дадим ему отпор нашей штуковиной, пусть понюхает гравитационного поля! — выступил другой член команды, с отчетливыми нотками гордости в голосе.

Гири понадобилось немного времени, чтобы понять, о чем они толкуют. Как правило, после выстрела нуль-гравитационное поле сметало всех и вся на своем пути, за исключением тех, на защиту кого оно было направлено. Остальных же одномоментно разбивало на атомы и молекулы. Тем не менее Гири кивнул, попытался было улыбнуться и пошел дальше. Оружейники всегда гордятся и будут гордиться своим оружием. Такова их природа. А его предки знали толк в подборе оружейников.

— В следующий раз, когда приблизимся к Синдикату, мы покажем вам эту штуку в действии, сэр! — послышалось ему вслед.

«У меня не хватает духа сказать им, что „Неустрашимый“ не будет рисковать, я ни на сантиметр не позволю ему приблизиться к кораблям Синдиката, пока нахожусь во главе командования. С другой стороны, если это все-таки случится, нам представиться прекрасная возможность умереть от своих рук и не попасть в лапы Синдикату».

У команды мастеров, отвечающей за производство холодного оружия, энтузиазма было поменьше, чем у нуль-изобретателей, однако и их «игрушки» были посерьезнее, классического образца. Этот тип оружейников тоже легко можно было опознать, даже несмотря на то, что они были в три раза выше и мощнее по конституции, чем те, с которыми Гири когда-то доводилось встречаться. Старший офицер, небольшого роста, протянул капитану один из образцов своей работы.

— Держу пари, хотели бы вы, сэр, чтобы одна из таких малюток оказалась с вами во время вашего последнего боя, а?

Гири ограничился вежливой улыбкой.

— Хотя что я говорю, зачем она вам! Мы все помним ваш последний бой, сэр! К сожалению, на изготовление того оружия и тех кораблей сейчас уже умельцев не осталось.

Гири про себя признал справедливость произнесенного оружейником утверждения, однако вслух сказал другое:

— Ошибаетесь, сэр. Одно из несомненных преимуществ моей должности — это возможность указать старшему по званию офицеру на его ошибку, — улыбнулся Капитан и протянул руку для рукопожатия, чем вызвал у всех радостный смех. А затем продолжил, уже более серьезным тоном:

— Так вот, и оружие, и корабли того времени все еще производят. Они производят. Вы все видели «Репульс», — его голос дрогнул, однако это ему не помешано, поскольку он знал, что и оружейники чувствуют себя точно так же и точно так же скорбят. — Поэтому вот что мы с вами сделаем: мы залатаем наши корабли, обновим оружие и в следующий раз, когда встретимся с флотилией Синдиката, возьмем за все сполна! И обязательно отомстим за «Репульс».

Из толпы послышались дружное «ура!» Гири чувствовал себя притворщиком, произнося то, во что сам не верил. Но они должны были поверить в себя и, хотя бы на какое-то время, поверить в него, напрасно или нет — покажет будущее. Распрощавшись с оружейниками, Гири услышал, как старший офицер прокричал ему вслед: «Мы не подведем вас, Блэк Джек!»

«Да чтоб их всех».

Однако он остановился и спокойно сказал в затихшую толпу:

— Я уже горжусь вами.

Вслед ему снова понеслись радостные возгласы, но на этот раз все было в порядке, он наконец-то сказал то, что думал.

Следующим по плану действием было дождаться Дижани, чтобы получить доступ к кибернетическому ключу, помещенному в секретное хранилище. Несмотря на свое название, ключ представлял собой довольно массивный предмет, занимающий чуть ли не все хранилище. Пока же Гири находился снаружи, меряя шагами комнату и разглядывая провода, тянувшиеся по всему свободному пространству, размышляя над тем, как что-то, такое ординарное в своем внешнем выражении, может быть настолько важным в судьбах стольких людей…

— Капитан, — единственное, что производило положительное впечатление в вице-президенте, было то, что хотя бы выражение ее лица было менее враждебным, чем тон ее голоса.

— Госпожа вице-президент, — Гири чуть отступил, чтобы позволить ей пойти. Он пытался избавиться от влияния принимаемых медикаментов, поэтому сегодня чувствовал себя еще хуже, чем раньше, и уж тем более не был в настроении для приема у себя нежданных гостей. Но, учитывая несомненный авторитет госпожи Рион, он не мог просто так указать ей на дверь.

— Чем обязан визиту?

При этом Гири не удалось удержаться от иронии в голосе, и выражение лица вице-президента стало еще гораздо более неприветливым, чем раньше. Тем не менее, она все же вошла в его кабинет, подождала, пока Гири закроет дверь, не говоря ни слова, только молча наблюдая за его действиями.