— Вы можете не принять мою точку зрения, Игнатий Леонидович, но высказать её я обязан.

— С рапортом не торопись. Лично я такими людьми не разбрасываюсь. — Игнатий Леонидович выдал иезуитскую улыбочку. — Если меня об этом настойчиво не попросят. Намёк понял?

Злобин пожал плечами.

Игнатий Леонидович, возглавляя службу внутренней безопасности Генпрокуратуры, имел право прямого доклада в Кремль. Через голову Генерального. Для «кремлёвских» это был ещё один независимый канал информации, а для Зарайского возможностью участвовать в интригах. Что он и делал, играя компроматом, добытым при анализе всех уголовных дел, находящихся в производстве всех прокуратур страны.

За умение играть по-крупному, но оставаться в тени, Игнатия Леонидовича окрестили «Игнатием Лойолой». Правда, узнай глава Ордена иезуитов об информационной сети и оперативных возможностях своего тёзки, умер бы от зависти. На счету у Зарайского был не один сбитый влёт зарвавшийся карьерный живчик. Самой крупным трофеем был сам и. о генерального прокурора, так и не дождавшийся своего назначения на должность Думой.

Злобин в интригах Игнатия Леонидовича участие принимал исключительно в силу служебной необходимости и старался максимально дистанцироваться от «подковёрных драк». Считал, что выполняет свою работу честно, выявляя нарушения закона, а как распоряжается данными Игнатий Леонидович, не его дело. Так или иначе, но справедливость торжествовала.

Ещё по службе в прокуратуре Калининграда, откуда его сложной кадровой рокировкой двинули в Москву, Злобин понял главное: куда бы ни вертели дышло закона, а всё равно возмездие неизбежно. Не было на его памяти ни одного случая, чтобы оно не настигло того, кто умудрился открутиться от писаного закона.

А уже в Москве он вошёл в тайный круг тех, кто принял на себя право и бремя хранить Баланс. Кто стоит на тонкой грани между Добром и Злом, не давая миру рухнуть в зыбучие пески абстрактного добра и кипящую смолу запредельного зла. Они называли себя Серыми Ангелами…[17]

Игнатий Леонидович удобно устроился в кресле. Пошаркал короткими ножками по полу, подъехав вплотную к столу.

— А Колосова, чтоб ты знал, прочат на хороший пост в Наркоконтроль, — как бы мимоходом объявил он.

— Слава Богу, что не к нам, — вставил Злобин.

— А ты перспективного сотрудника питерской прокуратуры… — Игнатий Леонидович голосом выделил «питерской». — Злобин, Злобин, как жаль мне будет с тобой расставаться!

— Я только утверждаю, что Колосов «зарубил» реальную версию о серийном характере убийств. И молчит до сих пор, хотя из Орска и Новокузнецка наши уже оттрубили. Что выжидает?

— Мы же ему запрос не посылали, вот он и молчит. — Игнатий Леонидович хитро улыбнулся. — А когда позвонит, тогда и спросим, почему так долго сопли на палец наматывал. И про крестики уточним. Обязательно. Новенькие крестики на некрещёных трупах проворонил. Это же чистой воды непрофессионализм, ты же это имел ввиду?

«Похоже, Колосову Москвы не видать, как своих ушей, — заключил Злобин. — Или решили нашествие «питерских» приостановить, или кресло в Наркоконтроле Лойола для своего человечка облюбовал. Черт, и когда они перебесятся! Ладно, поиграю и я в ваши игры».

— Колосов слишком узко мыслит, это его основной недостаток. Гошу Невского снайпер снял с предельной дальности — метров восемьсот. Парным выстрелом в затылок. Бил в голову, очевидно по тому, что страховался на тот случай, если Гоша ходит в церковь в бронежилете. Явно работал мастер высокого класса. Колосов при мне аж захлёбывался от восторга, когда обсуждал работу киллера: порывистый ветер с Невы, требующий внесения поправки в прицеливание, мелкая морось и смог в воздухе, без специальной оптики стрелять бесполезно, наличие в секторе других людей, постоянно перекрывающих цель, никаких следов на «лёжке», грамотный отход после выстрела. Не учёл Колосов только одного — сам момент выстрела.

Игнатий Леонидович подпёр подбородок кулаком. Изобразил максимальное внимание.

— И в чем прокол?

— Это заказное убийство, очевидный факт. Сверхсложное по исполнению. Уверен, что целью была не жизнь Гоши, его можно было убить десятком других способов. Почему заказчик выбрал именно этот и именно в этот момент? — Злобин выдержал паузу. — Чтобы всё выглядело, как кара Господня. Аналогия с подброшенными крестиками просматривается чётко. Преступления разные, а почерк один.

Игнатий Леонидович выдохнул и отвалился в кресле.

— Продолжай, — обронил он.

— Уверен, кто-то поставил целью запугать криминал до смерти. Скорой, беспощадной и неизбежной расправой. Судите сами, сначала ликвидируют восемнадцать человек «пехоты». Никакой системы в убийствах не просматривается, если не учитывать, что все они были мелкой бандитской шушерой. Значит, отбирали по чисто видовому признаку. Опознать таких по внешнему виду легко. Судя по обстоятельствам преступления, убивали их сразу же, без предварительной подготовки. По «бригадирам» ситуация сложнее. Без разведки так прицельно отработать нельзя. Кто-то доподлинно знал, о том, что в Питер идёт партия наркотиков. Про Гошу я уже сказал. Остаётся странная болезнь.

— Которая, по твоей логике, является тоже карой Господней, — подсказал Игнатий Леонидович.

— А как иначе объяснить избирательный характер поражения?

— Уж постарайся. Только Бога не привлекай к ответственности, — саркастически усмехнулся Игнатий Леонидович.

— Могу и без Божьего промысла. Только легче от этого не станет.

— Организация? — Спросив, Игнатий Леонидович устремил взгляд в окно.

— Да. С разветвлённой сетью. Способная спланировать и осуществить в трёх городах одновременно акции по одному сценарию. Уверен, что их цель — оказать на криминалитет шоковое психическое воздействие. Криминал посчитал, что Гошу ликвидировали государственные структуры, и ответил демонстрацией своей силы и сплочённости. И всех «демонстрантов» тут же уложили на больничные койки. С перспективой отправить оттуда в морг. Думаете, много найдётся желающих пойти на очередные поминки?

— Если так прессовать, они же могут психануть, — задумчиво произнёс Игнатий Леонидович. — Тогда нам придётся, заставив генералов милиции порвать все негласные договорённости с криминалом, спустить на них МВД. В драку подпишется ФСБ со всеми своими возможностями. И поминок станет ещё больше. С обеих сторон баррикады, естественно. А чем это чревато? Тем, что начнётся не борьба с преступностью, а поголовное уничтожение криминала без суда и следствия. Оно нам надо? Возможно, да. Но команды не было. И это тревожит меня больше