– Если поймаете вора второй раз, то сделаете это с его правой рукой, – с этими словами я размахнулся и несколько раз с силой ударил по руке на стене. Раздался хруст и брызнула кровь.

– В третий раз… – я приказал положить его левую руку на стену и проделал с ней то же самое. Юнец упал за землю и с воем катался по ней, зажимая раздробленные кисти.

– Так что, Гори, добавь к вооружению своих воинов ещё и киянки, – я протянул обагрённый кровью и остатками кожи инструмент сержанту. – Пусть будет не по уставу, но необязательно носить их на виду.

Он тяжело посмотрел на меня, но ничего не сказал, остальные же стражи были тише воды, старательно не встречаясь со мной взглядами.

– Это всё, милорд?

Я поманил его за собой и отвёл подальше от остальных.

– Посмотри на этот рисунок, – я показал картинку с поднятым вверх сжатым кулаком, – если увидишь такую на запястье пойманных, ведите себя с ними вежливо. Никаких киянок, никаких сильных избиений, если, конечно, они вам сами не дадут повода, тут уж спуска никому не давайте, не забывай, что ты городская стража и тебя должны уважать и бояться.

– Хорошо, милорд, – он принял от меня рисунок, – а если это будут убийцы?

– Тогда мы совместно с тобой решим, насколько их преступление тяжело, это понятно, Гори? – я понимал, куда он клонит. После более тесного знакомства со мной и моими методами он стал все более молчалив и редко пререкался, как это было вначале. Он конечно же понимал, что, вбухивая огромные суммы денег в обустройство стражи, делаю я это не ради добрых душевных порывов, а ради своих тайных целей, но пока что я не переступал черты, после пересечения которой он бы послал меня и ушёл в отставку. Всей картины происходящего и моих планов на него и стражу он, конечно, не знал и, я надеялся, что и не узнает.

* * *

– Босс, люди боятся ходить на дело в южный квартал, – стоявший перед главарем татуированный по самые глаза бывший пират суетливо сжимал в руках шляпу. – Там вообще последнее время творятся страшные дела, стража обезумела. Воришек больше не хватают и не волокут в тюрьму, а строительными киянками разбивают руки. Кого поймали на воровстве уже с разбитой рукой, без всяких разбирательств разбивают другую. Смертность от голода у воров началась такая, что все бежать оттуда начали, лишь бы подальше от этих ненормальных.

Орсей помял в руках бумажку с короткой записью, сделанной явно не рукой грамотного человека, которую ему доставил горбун сегодня утром. Сначала он не понимал, о чём она, но вот после того, позвал одного из своих лейтенантов и выслушал его сбивчивый рассказ, сообщение обретало для него смысл. Если вначале он ломал голову над тем, как же новоиспечённый союзник поможет ему стать преступной главой города, то последние новости проливали на это свет.

«Тем людям, кому доверяешь, сделай татуировку на запястье правой руки в виде этого знака. Тату делай точное, до последнего штриха».

– Они ещё что-то спрашивают? Или смотрят? – уточнил он у Боцмана.

– Да, говорят, что смотрят на запястье правой руки сначала, – тот снова стушевался, – словно ищут что-то.

– Хорошо, свободен. Позови мне Щуплого.

Когда молодой, но подающий надежды воришка, переодеваясь в женские платья и заманивая этим доверчивых мужчин в ловушку, пришёл, главарь первым делом показал ему знак и приказал сделать ему себе такой же на руке, потом пойти в южный квартал и перед патрулём стражи совершить что-либо противозаконное, но не слишком отягощающее. На недоумённый взгляд парня, хотевшего понять причины такого странного распоряжения, он лишь приказал действовать быстрее.

* * *

Ответ на мучивший его вопрос пришёл утром следующего дня. Щуплый с подбитым глазом, но невероятно удивлённый вернулся и рассказал, что стражники, которые без особых разборок до него покалечили другого вора, едва увидев его тату на руке, сличили её с бумажкой, которая была у старшего патруля, и просто дали в морду и пинка под зад, отпустив его.

Поощрив воришку и послав его отдыхать, главарь банды задумался.

«Кто он, демон меня забери?! Откуда взялся на наши головы?» – он никогда не сталкивался с такими действиями стражи, а также с тем, как эффективно она начала работать за такой короткий срок, ведь южный район всегда славился мздоимством и наплевательским отношением к своим обязанностям. Он не сомневался, что никто другой, кроме его странного нового знакомого, не мог провернуть такого, подобных методов тут не знали. Представив, что если бы этого аристократа поставили во главе всей городской стражи, Орсей помимо воли вздрогнул, он не сомневался, что за год город превратился бы в подобие дамского пансиона с такими-то методами.

«Нужно всем верным поставить тату и выпустить приказ за ложную татуировку убивать на месте. В том, что именно из-за спасительного знака от преступников отстаёт стража, вскоре узнают многие, главное было опередить отчаянных людей от поспешного шага в виде тату. Если будут знать, что за это мы караем смертью, желающих получить халяву явно уменьшится, а после нескольких показательных смертей так и вообще поймут, что с этим никто не собирается шутить».

С этими мыслями Орсей, покачивая головой оттого, как всё завертелось в городе с прибытием всего лишь одного человека, пошёл к своим лейтенантам, нужно было довести до сведения их новую информацию.

* * *

– Джек! – позвал я своего всклокоченного и нервного управляющего, который за этот месяц хорошо если нормально выспался несколько ночей. Приготовления к открытию гостиницы после ремонта шли полным ходом, его я решил сделать с максимально возможной помпой и размахом, потратив огромные деньги на подготовку праздника. Также ещё очень много времени и сил ушло на рассылку приглашений в самые именитые семейства королевства, с одновременным подкупом управляющего королевским двором, чтобы тот рассказал принцу о затевающемся мероприятии. Намекнув при этом, что хозяин гостиницы ждёт его, чтобы преподнести известный тому подарок. Юнец оказался страстным коллекционером необычных видов оружия и давно хотел приобрести себе в одной из торговых гильдий абордажную саблю адмирала Горта, которая стоила бешеных денег, а король отказался её приобретать, так что всего лишь намёка на это хватило, чтобы он тут же дал своё согласие прибыть на вечер, тем более что с этим местом у него были связаны только приятные воспоминания после празднования дня рождения два года назад.

Впрочем, когда это согласие было наконец получено, оно ничего не решало – во всех разосланных за две недели до вечера приглашениях уже было написано, что ожидается прибытие королевских особ. Я специально не стал уточнять, кто это будет, так что поймать на лжи меня никто теперь не смог бы – если появится только принц, он ведь королевских кровей? Конечно. Если бы не этот небольшой мухлёж в приглашениях, я был уверен, меня посетило бы мало аристократов, ведь кто пойдёт в малознакомое место по приглашению незнакомца? Я бы лично не пошёл, а так одного слуха, что, возможно, будет король, или принц, было достаточно, что на мои письма стали откликаться дворяне, заверяя в ответных посланиях о своём прибытии на мероприятие.