выхода. Чуйка помалкивала, а значит эта троица действительно отвалила. Не знаю, правда, надолго или нет. Посмотрим…

* * *

Утро понедельника не радовало. Особенно этот настойчивый стук в дверь и требовательный писклявый голос за ней. А я ведь только недавно лёг, после того как перемыл гору посуды с двумя таким же неудачниками, как и я.

— Юсупов, к ректору! — в третий раз повторил голос Мики из-за двери.

Да она вообще спит? И этот её ректор… В школе что, кроме меня других учащихся нет? Некого больше вызывать? Может проклясть их, на всякий случай…

— Юсупов! Сколько можно спать⁈

— Да иду, иду! — проворчал я, сползая с постели, и гораздо тише добавил: — И хватит меня уже преследовать, заноза в заднице.

— Сам ты заноза! — фыркнула из-за двери противная азиатка и, судя по удаляющимся шагам, всё же оставила меня в покое.

Я поднялся, с сожалением взглянув на свою пустую кровать, размялся, принял душ, переоделся и через пятнадцать минут уже стучал костяшками пальцев в дубовую дверь кабинета ректора. Выждал положенные несколько секунд, постучал снова и вошёл, не дождавшись приглашения. Оглядел пустой кабинет, подозрительно глянул в сторону тайной дверки за столом ректора, и уверенным шагом направился к ней. Нажал на стене неприметный рычажок, пригнулся и проскользнул в низкий дверной проём.

— Доброй утро… Кацу! Как здоровьице, какие новости?

— О! Максик! — обрадовался мне как родному Кацу Мори в тушке ректора, обернулся и распахнул передо мной руки, пытаясь обнять. — Да ничего, твоими молитвами. Вот заглянул сюда, хотел поговорить с тобой и застал нашего ректора в таком неприглядном состоянии.

Мори кивнул на двух прикованных к стене голеньких девиц с кляпами во рту и довольно прицокнул языком.

— Нравится мне этот засранец! — покачал он головой.

— Кстати об этом. Ямамото просил больше не брать его под контроль. Угрожал тебе расправой.

— Да ну его! — раздражённо скривился Кацу. — Тут есть проблемка посерьёзней. — тушка ректора тяжело вздохнула, состроила печальную мину на лице и с мольбой в голосе произнесла: — Макс, я правда не знал, что у меня остался к ней доступ. Готов подтвердить это под чем угодно! Не собирался я ей пользоваться!

— Ты про Ясмин?

— А про кого же ещё⁈

— Похоже на правду. — хмыкнул я, внимательно посмотрев на слегка побледневшее лицо ректора. — На твоей кукле лица нет.

— Наша молодая и слегка импульсивная Императрица звонила, обещала приехать и вырвать мне все текстикулы под корень. Ну так же нельзя!

— Ну раз звонила, а не приехала сразу, то не всё так плохо. — попытался я успокоить впечатлительного старичка. — Хотела бы, давно вырвала.

— Да?

— Да.

— Но это не точно? — неуверенно переспросил Кацу. — Или точно? Можешь всё же поговорить с ней? Пожалуйста! Я буду в неоплатном долгу перед тобой.

— Ты и так в долгу. — напомнил я и тяжело вздохнул. — Ладно, поговорю.

— Спасибо! Преогромнейшее! — просиял довольный Кацу.

— У тебя тут новенькие? — кивнул я на стену.

— Где? А, это? Да ты даже не представляешь, что я выслушал от Ясмин. Теперь вот успокаиваюсь.

— И как, получается?

— Да пока не очень. — тяжело вздохнул Кацу Мори.

— Хотел бы сказать, что мне жаль, но мне не жаль.

Я посмотрел на двух девчонок, испуганными глазками следящих за нашим разговором, отметил их хрупкие тоненькие фигурки, европейские личики и следы плети на внутренней стороне бёдер и у одной, и у второй. Фигурки у девчонок ничего так, особенно у блондинки справа, только худовата немного. Да уж! Интересно, Мика знает, чем здесь промышляет её любимый ректор?

— Всё хотел спросить — а разве так можно?

— А что здесь такого? — пожал Кацу плечиками ректора. — Физические наказания лишь стимулирует желание учиться. Проверено на практике.

— Я не об этом.

— А о чём тогда?

— О сексе с ученицами.

— Макс! — неподдельно возмутился старый извращенец в теле извращенца помоложе. — Как ты мог такое обо мне подумать⁈ У нас чисто деловые отношения преподавателя с его воспитанницами. У Ямамото, насколько мне известно, тоже. Это всё, — кивнул он на голых девчонок, — сугубо в воспитательных целях.

— Ага. А голые они здесь потому, что тут жарко?

— Ну не только. Это же психологический приём — обнажённый человек более уязвим. Нужно прививать молодёжи…

— Слушай, хватит заливать мне. — перебил я его. — Ты не ректор и тебе нет дела до успеваемости местных учеников. Мог бы и отпустить их, как только взял его тушку под контроль.

— Я старый человек, Макс. — вздохнул Кацу. — Позволь мне иметь свои слабости.

— Да имей, сколько хочешь. — махнул я на него рукой и покачал головой. — Это не моё дело…

— Кстати об этом. — оживился Кацу и кивнул в сторону блондинки, сверлящей меня каким-то особенно гневным взглядом. — Ты вообще знаешь, кто это?

— Ученица? — догадался я.

— Нет. В смысле, да. Но не только. Это падчерица нашей Императрицы.

— Падчерица? Дочь её мужа? Из России?

— Угу! — довольно подтвердил Мори.

— А что она здесь делает?

— Вроде как обучается, да это и не важно. Я думаю, сделать её своей марионеткой…

— Не нужно. — покачал я головой.

— Думаешь?

— Знаю. — хмыкнул я.

— Понял, не буду. — легко согласился Кацу, демонстрируя мне свою лояльность и послушание.

— Она понимает японский?

— Говорит, сносно. Значит, понимает.

— Ясно. Слушай, отпусти её от греха подальше.

— Чуть позже. Сначала, проведу воспитательную беседу, уж больно она хороша. Ещё и дерзкая. Люблю я таких…

— Кацу!

— Ладно, ладно… — проворчал он. — Сейчас освобожу.

— Кстати, что там с твоей крысой?

— Да всё, как ты и говорил, я проверил. Эта сука Акэйн Фудзита роет под меня. Но там уже работают мои люди, скоро она пожалеет, что пошла против. Я твой должник, Максимка.

— Ну и хорошо. Ладно, я пойду. Занятия начинаются через пять минут, не хочу получить очередной выговор. — устало покачал я головой.

— Да, да… Иди. — задумчиво пробормотал Кацу, поворачиваясь к прикованным к стене девушкам…

Занятия до