Мик, который уже поднимался по чартам журнала «Билборд» с нехарактерно сдержанной для Rolling Stones версией песни As Tears Go By («А слезы льются»), не был первым, на кого пал ее выбор. Сначала она переспала с Брайаном во время совместного ЛСД-трипа. Но больше из «Роллингов» ей понравился Ричардс. Она надеялась, что у них будут долгие отношения, но, когда они переспали, Кит сказал, что Мик от нее без ума.

«И вот Кит лежит под простыней и объясняет, что никто не должен узнать о случившемся этой ночью, потому что Мик в меня влюблен… Я только и подумала: „Ну вот, какая жалость“», – вспоминала Фейтфул.

Но даже определившись с выбором «Роллинга», Фейтфул не переставала флиртовать на стороне. Когда Rolling Stones в сентябре 1966 года рекламировали в Нью-Йорке свой новый хит Have You Seen Your Mother, Baby, Standing in the Shadow? («Ты видела, детка, что твоя мать остается в тени?») – по настоянию Мика все пятеро позировали для обложки в женских одеждах, – у Фейтфул была интрижка с Джимми Хендриксом. (За два года до этого Хендрикс пришел на прослушивание, и Мик ему отказал. Хендрикс отомстил тем, что не только переспал с Фейтфул, но и увел подружку Кита, Линду Кит.)

Конечно, Мик тоже был далеко не образцом верности. Пока Джаггер скрывал свою связь с Марианной от опасно ревнивой Крисси, он несколько месяцев встречался еще и с Икетт П. П. Арнольд, одной из бэк-вокалисток дуэта Айка и Тины Тёрнер. Кстати сказать, именно во время английских гастролей Айка и Тины («Боже, кто этот парень с большими губами?» – спросила Тина Тёрнер, впервые увидев стоявшего за кулисами Джаггера) Мик пополнил свой репертуар несколькими позаимствованными у них движениями. «Мик хотел быть Тиной Тёрнер, – говорил Аллен Клейн. – Он сказал мне, что таким воображает себя, когда выступает».

18 декабря 1966 года, когда Крисси собирала вещи перед запланированной рождественской поездкой на Багамы, Мик холодно сообщил ей, что сдал билеты и остаток дня проведет с Марианной. «Это ужасно шокировало меня и было очень грубо, – вспоминала Шримптон, которая «поражалась» тому, что Мик по-прежнему настаивал, будто их отношения с Фейтфул носят исключительно деловой характер. – Мик мог быть нежным и милым, – сказала Крисси, – но мог также и манипулировать людьми, которых считал своей собственностью… Он мастер оскорблений. У него очень, очень грязный язык».

Вернувшись ночью, Мик обнаружил, что Шримптон попыталась покончить с собой, приняв большую дозу барбитуратов, и это ей почти удалось. (По какой-то странной прихоти судьбы в тот же самый день погиб в автомобильной аварии товарищ Мика, светский повеса Тара Браун, наследник пивной империи «Гиннесс». Эта трагедия позже послужила основой для песни Beatles – A Day in the Life («День из жизни»).)

В рождественский вечер Мик выставил Крисси из их общей квартиры. «В конце концов Мик меня совершенно сломал, – вспоминала она с тоской о том времени. – Но до тех пор, пока это не случилось, я всегда была сильнее его».

Несколько недель спустя Мик в очередной раз выступил в «Шоу Эда Салливана», театрально отводя глаза всякий раз, когда по требованию Салливана вместо строчки «Давай проведем ночь вместе» пел «Давай проведем время вместе».

Мику нравилось играть роль нарушителя законов. Но когда 5 февраля 1967 года в британской газете News of the World было напечатано сфабрикованное интервью, в котором он якобы открыто признавался в том, что употребляет гашиш и амфетамины, Мик пришел в ярость. Как выяснилось, журналист думал, что берет интервью у Мика, тогда как на самом деле разговаривал с Брайаном. И неважно, что Мик тоже регулярно употреблял гашиш, амфетамины и, если уж на то пошло, ЛСД. На следующий же день Мик заявил по телевидению, что намерен подать иск о клевете против газеты News of the World, на тот момент самой читаемой в мире.

Вскоре после этого Мика предупредили, что из фургона без опознавательных знаков, припаркованного у дома Харли-Хауз по лондонской улице Марилебоун-роуд, где располагалась его квартира, за ним следят и что его телефон прослушивают. Более чем за сорок четыре года до грандиозного скандала с прослушиванием звонков, который почти разрушил медиаимперию, нанес сокрушительный удар по правительству консерваторов и положил конец выходившему 168 лет таблоиду, News of the World уже вовсю занималась подобной практикой – и не без ведома властей.

Не считая тех случаев, когда пресса рекламировала собственные планы Джаггера, он не особо жаловал Флит-стрит. Но предположение его адвоката о том, что известное издание может заниматься незаконным прослушиванием, он назвал «бредовым». Отмахнувшись от предупреждений, он поехал на выходные в Редландс – загородное поместье Кита Ричардса, окруженное рвом, словно феодальный замок. Среди прочих к Джаггеру с Марианной присоединились повеса из высшего общества Ники Крамер, владелец художественной галереи Роберт Фрейзер, вездесущий Кристофер Гиббс, а также Джордж Харрисон со своей тогдашней женой Патти. Самым же почетным гостем был не «Битл» и не «Роллинг», а молодой калифорниец, который позже в материалах следствия проходил под именем «Доктор Икс» – Дэвид Шнайдерман. «Кислотный король Дэвид», как называли его друзья, привез с собой украшенный личным вензелем чемодан, полный запрещенных веществ, среди которых особо выделялся ДМТ (диметилтриптамин), мощный психоделик, который Мик и Кит еще ни разу не пробовали, но очень хотели.

В субботу «анонимный осведомитель» (бельгиец Патрик, шофер Кита) сообщил в News of the World о том, что в Редландсе проходит психоделическая вакханалия, которая должна продлиться все выходные. И только в воскресенье в восемь вечера, когда все были, по словам Ричардса, «в кислотном угаре и вусмерть обдолбанными», Киту сообщили, что кто-то стучится в парадную дверь. Выглянув из окна, Ричардс увидел «толпу гномов снаружи, и все в одних одеждах!» «Гномами» оказались девятнадцать полицейских с ордером на обыск.

Внутри глазам полицейских предстало сюрреалистическое зрелище. Марианна, едва прикрытая рыжим меховым одеялом, полулежала на диване, а Мик, положив голову ей между ног, кусал батончик «Марс», расположенный в весьма заманчивом месте. Как позже высказался Ричардс, у них всегда были наготове несколько батончиков «Марс», «потому что когда ты на кислоте, то не хватает сахара, и тут тебя пробивает на сладкое».

Обыскав комнаты, полиция каким-то образом не заметила пузырек с героином, незатейливо спрятанный под подушкой дивана в гостиной. Что же до переносной аптечки «Кислотного короля Дэвида», то, когда полицейские открыли чемоданчик и увидели завернутые в фольгу пакеты, Шнайдерман заявил, что это фотопленки. «Пожалуйста, офицеры, закройте чемодан! Вы испортите мои фотографии!» Полицейские послушались, и Шнайдерман спокойно покинул здание, больше его никто никогда не видел. Несколько десятилетий спустя выяснилось, что Шнайдерман согласился помочь полиции в облаве в обмен на обещание снять с него обвинение по другому делу, связанному с наркотиками. Он уехал в Лос-Анджелес, где до самой смерти в 2004 году жил под именем Дэвид Джоув.

Главным уловом полиции в Редландсе оказался героин в подкладке пальто Роберта Фрейзера и четыре таблетки амфетамина в нагрудном кармане зеленого пиджака Мика. Джаггер сказал детективу-констеблю Джону Чаллену, что это «стимулирующие пилюли», которые ему прописал врач. На самом деле они принадлежали Фейтфул, и хотя она решила признаться в этом полиции, Мик благородно взял вину на себя.