class="p1">— Я… я нашла его на полу в спальне, — заметив скептическое выражение лица Ростка, она поспешила объяснить. — Он лежал под комодом. В маленьком желтом конверте. Похоже, его прилепили скотчем ко дну комода много лет назад. Однако я нашла его только на утро после смерти Пола.

— Вам не приходило в голову, что это необычное совпадение весьма удобно? Ключ годами лежит в тайнике, а в ночь смерти вашего мужа падает на пол?

— Этого я объяснить не могу. Порой такое случается. Это судьба.

— Не исключено, — согласился Росток. — Также не исключено, что кто-то ночью проник к вам в дом и положил ключ туда, где вы его и нашли.

— Кто-то? Кто, например? — эта версия казалась ей неправдоподобной.

— Я бы поставил на людей, которые убили троих стариков. Они же, как мне кажется, устроили погром у вас в доме.

— Пол сказал, что это просто вандалы, — вспомнила она.

— Так могло показаться на первый взгляд. Но я думаю, они что-то искали. Кто бы это ни был, они перерыли весь дом, и сделали это очень тщательно. От чердака до подвала — в подвале даже выкопали ямы. Понятия не имею, что искали, но догадываюсь, они нашли ключ, прикрепленный ко дну комода.

— Интересно… если они нашли ключ, то зачем вернули его? — спросила она, не желая соглашаться с его версией.

— Полагаю, они хотели, чтобы вы открыли сейф. Им удалось проникнуть в банк, забрать все, что лежало в сейфе, а вам они оставили эту кисть. Как предупреждение.

— Как такое возможно? Ведь директор сказал, что ячейку полвека никто не открывал.

— Не знаю, что он там сказал. По состоянию плоти я могу судить, что кисть пролежала там несколько часов. Должно быть, преступники пробрались в хранилище утром, до открытия банка, и опустошили сейф. Если это не какой-то знак, то зачем им оставлять после себя отрезанную кисть? Почему не обчистить сейф и не скрыться? Нет, кто-то хотел, чтобы вы открыли ячейку и увидели это.

— Но зачем направлять мне такие послания? — простонала она. — Я в этом городе почти никого не знаю, и вообще услышала о нем впервые месяц назад. Как все это связано со мной?

— Возможно, тут сыграл роль ваш брак с Полом или тот факт, что вы живете в этом доме.

— Нет. Я не хочу… не могу вам поверить.

— След убийцы ведет из Аризоны во Флориду, и затем в Миддл-Вэлли — прямо к вашему дому. Сначала он принадлежал отцу Пола. Когда того убили, дом унаследовал ваш муж. Теперь и он мертв, а дом перешел к вам. Так что, возможно, вы следующая.

Страх и напряжение, копившиеся внутри нее, все-таки вырвались наружу:

— Прекратите! — срывающимся голосом закричала она. — Перестаньте меня запугивать! Я не хочу больше ничего слышать. Просто перестаньте, и оставьте меня в покое, в конце концов!

Распахнув дверцу, Николь выскочила из машины и взбежала на крыльцо дома. Ничего не видя из-за слез, она начала рыться в сумочке в поисках ключей. Она почувствовала, как сильная рука Ростка берет ее за запястье, и попыталась отбросить ее, но полицейский держал крепко.

— Я хочу помочь вам, — услышала она его голос.

Николь отчаянно пыталась высвободить руку. Она била кулаками по широкой груди полицейского, попыталась закричать, но из горла вырвались только всхлипы.

Наконец, она прильнула к нему. Он молча поглощал ее печаль, позволяя ей дать волю чувствам и выплакаться на его груди.

Весь шок и стресс последних трех дней, ужас от внезапной смерти Пола, крах всех ее надежд на будущее, отвращение, пережитое в банке, и вот теперь страх от того, что ее собственная жизнь, возможно, в опасности, — все это прошло; оставалось тихо плакать и ждать, что он обнимет ее.

— Я постараюсь поменьше говорить об этом, — пообещал он. — Лучше, чтобы горожане не знали о случившемся в банке, так будет спокойнее и безопаснее для вас. Сначала он стоял, не поднимая рук, словно бы не решался обнять ее. Она сильнее прижалась к нему (а ее пышная грудь — к его мощной грудной клетке), прося защиты у его сильного тела. Она чувствовала, как пистолет в кожаной кобуре, висевшей у него на поясе, вдавливается ей в живот.

Любой другой мужчина вытер бы слезы с ее лица и проводил в дом. На Росток не был любым другим. Он несколько раз погладил ладонью ее волосы и прошептал утешающие слова. Ей казалось, что до тех пор, пока она рядом с ним, все будет хорошо.

— Я пришлю сюда Отто Бракнера, как только в банке все будет сделано, — мягко проговорил он. — Он присмотрит за домом.

Николь обняла Ростка еще сильнее. Как ей хотелось, чтобы это был Пол! Ей было страшно уходить одной в темноту и стыдно за то, как ее тело отвечало на прикосновение другого мужчины.

20

Николь не принадлежала к числу женщин, которых легко напугать.

Однако до этого никто никогда не сообщал ей, что за ней охотится убийца. Она попросила Ростка проверить перед уходом, не пробрался ли кто в дом. Сама Николь следовала за полицейским из комнаты в комнату, глядя, как он проверяет замки на дверях и оконных рамах, изучает полки в шкафах. Особенно внимательно он осмотрел подвал и дверь черного входа, удостоверившись, что она заперта изнутри. Странные ямы в земляном полу выглядели зловеще. Они были расположены хаотично и различались по размеру. Одни были узкими и уходили далеко вглубь, другие напоминали мелкие могилы. Глядя на них, Николь вспоминала предостережение Ростка и гадала, не предназначена ли какая-нибудь для нее.

Когда Росток наконец заверил ее, что в доме безопасно, он ушел, запретив ей открывать дверь кому-либо, кроме него и Отто Бракнера.

Как только полицейский покинул дом, она заперла парадную дверь на засов. Зажгла свет во всех комнатах первого этажа — в том числе и аварийный на заднем дворе. Затем забаррикадировала парадную и кухонную дверь стульями и только тогда решилась подняться наверх, в главную спальню, не забыв запереть за собой дверь. Ей не хотелось ложиться в постель, где умер ее муж, поэтому она свернулась в углу — оттуда ей было видно любого, кто подходил к дому.

Впрочем, даже за запертыми дверьми Николь чувствовала себя не намного спокойнее. Никакой засов не мог защитить ее от неизбежных вопросов собственного разума.

Полицейский предупредил, что ее жизнь может быть в опасности. Однако не хотел, чтобы она покидала Миддл-Вэлли.

Почему?

И все ли из