только прикручивает десяток винтов, не зная больше ничего. Чтобы продать секрет замка, как минимум трое мастеров должны объединиться. В это я, извините, не верю. Даже если все трое окажутся продажными шкурами, они обязательно переругаются между собой из-за того, чей секрет стоит больше. И все выплывет наружу.

В конце монолога директора по его лицу пробежала легкая тень. Возможно, он вспомнил давнюю историю в Праге, предательство одного из членов банды, так дорого обошедшееся остальным.

– Кроме того, у каждого экземпляра свои мелкие особенности, не говоря уже о коде, который вы сами сможете установить. Наши мастера ничего не знают о покупателях, об адресах установки. Даже сам не знаю, никто здесь не спрашивает у вас ни фамилию, ни адрес.

– А если дверь изготавливать по заказу?

– Странно даже слышать такой вопрос от разумного человека. Впишите в бланк любые данные вместо своих.

Тут Сиверов перевел разговор на особенности замковых механизмов. Его познания в этом вопросе были достаточно глубокими, и директор просто расцвел. На любимую тему он готов был беседовать часами. Несколько раз он односложно ответил на звонки, потом отключил все телефоны, в том числе мобильные, чтобы не портить себе удовольствие. Предупредил секретаршу не беспокоить его даже в случае стихийного бедствия.

– …Я тоже терпеть не могу все эти замки с соленоидами и облегченными ригелями. Только механика, никакой электрики.

– Цилиндры с сувальдными дисками дают отличное группирование по главным ключам…

Глава 12

Вторая из московских женщин Дегтя оказалась полной противоположностью первой во всем, начиная от внешнего облика и заканчивая внутренним содержанием. Лена была блондинкой с длинными распущенными волосами, Ольга – шатенкой с короткой стрижкой, вдобавок в очках. Квартира сияла чистотой, мягко гудел компьютер, в шкафу за стеклами стояли тесными рядами увесистые тома научных монографий.

Слепой уже решил, что адрес напечатали с ошибкой, перепутав цифры в номере дома или квартиры. Потом вдруг тренированным слухом засек очень тихий, но подозрительно знакомый ритм.

Сверху на системном блоке компьютера лежали крохотные наушники. В дисководе крутился диск, в наушниках продолжала играть музыка. Сиверову не понадобилось их надевать – приблизившись к рабочему столу, он разобрал знакомую разухабистую музыку и хрипловатый голос.

– Зачем вам компьютер понадобился? – занервничала хозяйка. – Я уже жалею, что вас впустила.

– Меня можно. Но в следующий раз не доверяйте незнакомым людям.

«Мани-мани-мани на кармане.

Мани-мани-мани на кармане…»

Совпадение, конечно, не было случайным. Вряд ли вкусы двух таких разных женщин соприкасались хотя бы в одной точке. Эта музыка нравится третьему человеку – мужчине, кассета и диск остались от него. Песенка свежая, только теперешним летом стала шлягером. Выходит, Лена соврала, и главный мужчина в ее жизни все-таки появлялся не так давно.

– На память от Дегтя?

Хозяйка не потеряла с возрастом способности краснеть. Через пару секунд кровь отхлынула от щек.

– Вы из милиции?

– Не всегда же человека ищут с дурными намерениями.

– Господи, зачем я вас пустила? Какая-то клиническая беспечность. И с ним точно так же было.

– Тоже позвонил в дверь?

– Мы по-другому познакомились. Надеюсь, я не обязана отчитываться где и как?

– Нет, Оленька. Ваша личная жизнь останется при вас. Мне только Дегтя нужно разыскать, обсудить срочный вопрос.

«Хорошо когда есть на кармане Эти самые мани-мани. Если бабки есть, значит все путем, Значит снова пьем, значит снова пьем».

Совсем неподходящие тексты для квартиры с научной библиотекой.

– Опять под статью подвести?

– То я у вас мент, то браток…

– Послушайте, сейчас должен вернуться муж.

– От вас зависит, как быстро мы распрощаемся.

– Дениса я давно не видела. Сразу после освобождения он проторчал здесь безвылазно две недели, пока муж был в Америке на конференции. Потом только звонил – последний раз под Новый год. Естественно, не отчитывался, где он и чем занимается. Хотя я единственная ездила на свидания, когда он сидел, и передачи регулярно посылала.

«Похоже, все женщины Дегтя разделяют эту уверенность. Не иначе, как он сам внушал им эту мысль, изображая себя покинутым и одиноким».

– А диск? По почте прислал?

– Я сама купила. У этого Шнура голос – вылитый Денис. Вообще, Денис не поет, но если б пел…

В дверь позвонили, Ольга с упреком взглянула на Сиверова. Муж, однако, безоговорочно принял ее версию о друге детства и отнесся к Глебу со всем радушием. Пожурил супругу, что гостя до сих пор не потчевали ничем вкусным.

– Сейчас мы быстренько исправим это положение, – пообещал он, отправившись мыть руки.

«Как приятно иметь дело с интеллигентными людьми, – подумал Сиверов, невольно сравнивая ситуацию с предыдущей. – Экономишь энергию». И все же пользоваться гостеприимством сухопарого доктора наук было совестно, будто не Деготь, а лично он, Глеб Сиверов, спал с хозяйкой.

Вряд ли Ольга врет. Скорее всего именно схожесть голосов была причиной неожиданной схожести музыкальных пристрастий двух женщин из разных миров. Задерживаться больше нет причин. Но если свалить прямо сейчас, сразу после прихода мужа, даже такой простодушный человек, как он, может заподозрить неладное…

* * *

Параллельно с визитами к Денисовым женщинам Слепой продолжал заниматься поисками бывшего спецназовца, теперешнего инвалида. Колесил на «девятке» от одной подмосковной станции к другой под звуки единственной в диапазоне FM радиостанции классического формата.

Особенное удовольствие доставляли ему оперные арии и увертюры. Эта музыка свидетельствовала, что все в мире преходяще и бренно. Именно с таким настроением Слепой в последнее время старался приступать к очередному заданию. Спокойствие и некоторая отстраненность, как правило, помогали его выполнить.

Он не удалялся слишком от столицы. В ржевском направлении проехался только до Троицкой, в смоленском – до Голицыно, в угличском до Дмитрова. Спрашивал тут и там о сухоруком бродяге, и Курносого частенько вспоминали. Редко где добрым словом: здесь он выпендривался, там поцапался, тут бренчал отсутствующими на